Печать павшего

Ну и рожа у тебя, Шарапов!

К/ф «Место встречи изменить нельзя»

Кассандра

Я проснулась быстро и сразу. Чей-то настойчивый взгляд буравил мой затылок, а я терпеть не могу, когда на меня таращатся. Подскочив на песке, я подняла голову и прищурилась, осматриваясь. Восходящее солнце резало глаза, (вернее, единственный рабочий глаз, как ни прискорбно это признавать), и сначала я видела только расплывчатое пятно ярко-белого горизонта, сквозь которое постепенно проступали очертания тёмного силуэта. И когда я рассмотрела-таки таинственную фигуру, то растерялась.

Из волн, аки сменившая пол Афродита, выезжал высокий светловолосый всадник на белом коне. Ей-ей, словно тот прынц из наивной девичьей мечты... Жаль, я не в форме, чтобы... Тьфу, какая дрянь же в голову лезет, стоит только встретить приличного с виду мужчину... Забыв обо всем на свете, я уставилась на всадника, а его очертания обрисовывались всё чётче, вдребезги разбивая моё несчастное сердце, едва оклемавшееся после встречи со Святом. Нет, он точно прибыл или с другой планеты, или из какой-нибудь красивой и глупой волшебной сказки... Я от волнения забыла, как надо дышать. Только смотрела, смотрела, смотрела... И совсем упустила из виду то, что именно его взгляд пару минут назад так меня нервировал.

А всадник, величаво распрямив широкие плечи и горделиво поглядывая по сторонам, медленно выезжал из моря. Ветерок шаловливо трепал полы его длинного белого плаща и теребил рукава светлой рубахи. Остроконечные носки светлых же сапог упирались в бока белого же коня. С бледного, классически красивого лица на мир надменно взирали холодные льдисто-голубые глаза. Длинные светлые волосы, придерживаемые на лбу сверкающим обручем, свободно спадали на плечи и струились по спине. Картину довершали колчан за левым плечом, блестящий лук и играющая на тугой тетиве стрела. Ей-богу, вылитый ангел... Или это солнечный свет, отражаясь от всего белого, создаёт эффект ореола?..

Я сглотнула, поперхнулась и закашлялась. Это всё от волнения, не каждый же день встречается подобное чудо... Кашлянув в кулак, я вновь посмотрела на всадника и замерла. И на сей раз не от восхищения, а от испуга. Недавно замеченная стрела теперь смотрела в мою сторону, а в ненормально светлых глазах всадника вспыхнули недобрые огоньки. Мама-а-а... Огромный белый конь, выбравшись из моря, деловито встряхнулся и неспешно направился в мою сторону. Проклятье... Тетива, тихо скрипнув, натянулась.

Сияние свежего раннего утра померкло, сосредоточившись на кончике тонкой стрелы. Щелк... Вжик... Бамс!.. Я моргнула, тупо уставившись на красную полосу защитного круга, у границы которого плюхнулась стрела – изящная, будто сплетённая из солнечных лучей, с оперением, на которое явно ощипали жар-птицу... И запоздало загомонил внутренний голос, предупреждая об опасности, и спала с глаз пелена, скрывающая истинную сущность всадника, и проявились наконец его странности.

Балда, размечталась и главного не заметила...

Конь ступал по песку, не оставляя следов, а сквозь его бока просвечивали очертания берега – во-первых. Вернее, это при жизни он явно был конём, а лошадей в семи мирах не водится в принципе – во-вторых. Всадник, кажется, тоже не был живым человеком, потому как у нормальных людей глаза не светятся – это в-третьих. А в-четвёртых... А в-четвёртых, мне пора драпать, пока не поздно. Уйти, исчезнуть, испариться, если получится, и бог знает, получится ли...

Однако удирать не пришлось. Всадник почему-то сам предпочёл оставить меня в покое и куда-то делся. Разочарованно нахмурил густые светлые брови, пришпорил коня и, промчавшись сквозь меня, бесследно растаял в жёлто-красной рассветной дымке. А я мешком осела на песок, отирая со лба липкую испарину. Вот это да... И куда, мать его, он делся?.. Кто он такой – или что такое?..

Пошатываясь, я встала, нацепила на спину ножны, надела на шею ключ от порталов и побрела в сторону деревни, где по идее должен находиться Яшка. Да, должен. Но не обязан. А если он посмеет сбежать на поиски приключений без меня, я его точно прокляну, даю Слово! Не сказать, что я успела соскучиться по неприятностям или боялась путешествовать одна... Нет, я беспокоилась за сохранность мира. Павший воин, то бишь Яшка, который не знает о своей настоящей сущности, – это ходячая катастрофа, это стихийное бедствие. И я отлично помню, каково быть в его шкуре.

Ноги по щиколотку увязали в белом песке, восходящее солнце нещадно припекало голову, а деревня по-прежнему не показывалась. Я упрямо топала по едва заметной тропинке, глазея по сторонам, вернее посматривая то влево, то вперёд. Количество пальм и неизвестных тропических деревьев постепенно увеличивалось, а песок скрылся за пышной растительностью типа папоротника. Тропинка тоже потерялась, поэтому пришлось её протаптывать. Зато я наконец-то расслышала эхо далёких голосов. То есть до искомой деревни рукой подать. То есть можно немного расслабиться.

Я шла и млела от восторга. Я в раю! А пальм тут сколько!.. А природа какая!.. Из-под листьев папоротника выглядывали пышные венчики кричаще-ярких цветов, вокруг которых вились мелкие бабочки. Из густых зарослей доносился мелодичный стрёкот. Приветливо шуршали тёмно-зелёные лапы пальм, а их мощные стволы оплетал пёстрый плющ. Тягуче-сладкий воздух дурманил и кружил голову. И так чудесно пели птицы...

Да ну их, всадников этих...

 Что-то белое, тяжёлое и вонючее упало на моё левое плечо, возвращая меня в привычный мир неприятностей. Я покосилась на плечо и сморщилась от отвращения. Подумать только, и это, говорят, к деньгам... Присев на корточки, я сорвала пучок травы и принялась счищать с куртки помёт. Где эта проклятая птица? Я сейчас все её перья на стрелы пущу!..

Позади меня кто-то хрипло рассмеялся. Я вздрогнула и резко обернулась, привычно потянувшись за клинком, но опустила руку. Попугай. Невероятно красивый попугай ярко-голубого окраса, с синим хохолком и забавными «штанишками», длинным хвостом и янтарным клювом.

Милая, славная, добрая птичка...

– Чтоб под тобой ветка сломалась! – злобно пробормотала я.

Попугай выпучил бирюзовые глаза. Толстая, оплетённая вездесущим плющом ветка неизвестного дерева послушно сломалась, а попугай, издав возмущённый клёкот, красиво ухнул в колючие кусты. Выбросив использованный пучок травы, я ухмыльнулась и потянулась за свежим, наблюдая за бьющейся в кустах птичкой. И так тебе и надо, запомнишь, как гадить на дейте...

Выбравшись из кустов, попугай расправил огромные крылья и, кинув на меня обиженный взгляд, вновь взгромоздился на дерево. Вот там и сиди... Я с опаской покосилась на вредителя. Тот, нахохлившись, замер. Не надо мне ещё одного «вестника» денег... Я сорвала очередной пучок терпких трав, придумывая следующее наказание для подлого летуна, когда...

Из папоротника вспорхнула огромная, с три моих кулака, ядовито-оранжевая бабочка. Меня с тропы как ветром сдуло. Насекомое-е-е... Попятившись и едва не споткнувшись о поваленный ствол, я резво через него перемахнула и задала стрекача, улепетывая от страшного творения природы под скрипящий хохот попугая. А этому голубому поганцу я ещё отомщу и страшно отомщу... потом. Когда-нибудь.

Кусты, папоротник, опять какие-то кусты... осторожно, Касси, дерево!.. Кусты, цветы, полянка... Я обернулась на бегу и оцепенела от ужаса. Она меня преследовала!.. Готовое проклятье сухим комком застряло в горле. Взвизгнув, я перемахнула через мшистый овражек и рванула дальше. Бабочка не отставала. Более того, к ней присоединилась ещё одна, потом ещё одна и ещё... И спустя минуту за удирающей мной гнался солидный рой растревоженных насекомых. Это они так свою территорию сторожат, что ли?..