"Город Мертвых"

“Никогда не думала, что загробный мир выглядит вот так…”

Лиза шла сквозь туман и внимательно смотрела по сторонам. Пола под ногами не было, как и потолка, и стен. Молочная пелена ласково касалась кожи, щекотала голые ступни, и сквозь нее девушка слышала какие-то звуки, кажущиеся такими далекими… 

“Куда это он меня завел?..”

Девушка шла и шла, но не чувствовала знакомой тяжести в ногах. Капюшон спал с головы, пояс на балахоне развязался, но она не обращала на это внимание. Легкий порыв ветра игрался с длинным подолом церемониального халата. Еще секунда – и он полностью спал, оставляя тело неприкрытым. 

– Лиза?.. 

Лизавета обернулась. 

– Ой!.. – она прикрылась руками. 

На нее смотрел Миша. 

– Это ты?.. Правда… ты?.. 

Парень развел руками и в ту же секунду нахмурился. 

– Не надо меня возвращать!

Яркий свет больно ударил по глазам, заставляя прищуриться. Вспышка прошла, и вместо нее появилась непроглядная темнота. Стены сузились. Появились пол и потолок. Туман исчез. Лиза распахнула веки и неуверенно пошла вперед, ожидая новые неприятные сюрпризы. 

“Батька решил подшутить надо мной, но зачем?”

В конце мрачного тоннеля появилась дверь. Она распахнулась, соблазнительно приглашая войти. Когда Лиза направилась к выходу, он начал отдаляться, все дальше и дальше. Пришлось уже бежать, не замечая, как горят легкие, а воздуха критически не хватает.

“Что происходит?!”

На одном дыхании Лиза выбежала в открытую настежь светящуюся дверь. 

“Ура! Наконец-то!” 

Лиза согнулась в три погибели и с трудом перевела дыхание. 

“Мне нужно поскорее выбраться отсюда и вернуть Мишу к жизни! Нельзя надолго здесь оставаться!” 

– Лиза-а-а… 

Она остановилась. 

Ступни нестерпимо горели. 

– Лиза!.. 

– Лиза?.. 

– Лиза! Лиза!

Девушка прислушалась, прикрыв веки. 

“Это меня пытаются привести в чувство или это просто глюки?”

Темнота не рассеивалась ни на минуту, зато злополучный туман ушел. 

“Значит, это не Батька…” 

– Лиза! Лиза! Лиза! 

– Я скоро вернусь, потерпите!

Крик разлетелся эхом по темноте. 

“Ну и дура, меня все равно никто не услышит…”