Игра на Цезаря

        Солнце, пробиваясь сквозь густую листву, играет с ветром в карусели на траве. Высокой и сочной, будто и не сентябрь. Но, сентябрь – чидалийский. Особенный.

     Я, щурясь, оглядываюсь по сторонам: лишь деревья, деревья и сквозь их грифельные стволы, вдали – море. Тоже, залитое солнцем. Как из лейки. «Солнечной лейки».

 - Агата! – из-за самого ближнего выглядывает, смеясь, Варя. – Так не честно! Кто же так ищет-то?

 - А как… надо? – растерянно уточняю я. Для меня и сам «поиск» - новость. – А как?

 - Ой-й, - выпрыгивает из «убежища» дитё. – Как-как?.. Ник?! Мы же правила повторяли?!

 - Ник? – резко разворачиваюсь и уже через миг отпрыгиваю в сторону – под треск и кружащие узорные листья в траву приземляется он:

 - Повторяли, - смотрит на меня строго-насмешливо. – Давай еще раз.

 - Ну, давай, - вздыхаю, соглашаясь.

 - Даю, - снимает Ник с моей макушки древесный листик. – Я тебе сейчас глаза платком завяжу. И ты будешь нас с Варварой искать.

 - А-а…

 - Периметр ограничен. Мы ж договаривались, - и, скользнув мне за спину, перетягивает глаза темнотой. – Теперь ты все поняла? – слышу я совсем рядом его голос, но мешает платок, скрывший уши. Пытаюсь сдвинуть его, но руки мне тут же накрывают теплые ладони Ника. – Ищи, любимая. Ищи хорошо. И, да… без всякой магии. А то – не интересно.

 - Ладно, - с вызовом закусываю я губу. И проворачиваюсь на месте. Прислушиваюсь. Делаю это честно – «без магии». – Вы… еще здесь?.. Варя?.. Ник? – тишина. Тишина и темнота. Я замираю и слышу детский смешок откуда-то справа. – Вы здесь?!.. Ник?! – опять лишь тишина и темень. Но, что-то, вдруг, меняется и в картину эту, взметнув мне волосы, врывается порыв ветра. Я, как охотничья собака бросаюсь за ним и улавливаю уже пролетающий мимо сладкий аромат… Знакомый. До боли. Нет, до «боли» другой. Боли томной и невыносимо ноющей. Сладкий древесный запах. – Ник?! – тишина. И только стук собственного сердца в ушах. – Ник?!! – срываю с глаз платок и вновь… окунаюсь в пугающую темень. – Ник!!!

 - Ник!

 - А-гата, – щурясь, приподнялась Варя с подушки. И потерла щеку с красными отпечатками на ней от костяшек моих пальцев. Вечная привычка –пихать под себя во сне все подряд. И чреватая. – Агата, ты чего?

 - Ни-чего, - упала я обратно на спину. – Извини… Сон.

 - А-а, - зевнула она. – А что снилось?

 - Сон был… вещий.

 - Да ты что?!

 - Про то, как мы втроем скоро махнем в Чидалию. Ага. Там место есть одно замечательное. Мы с Ником в нем уже были. И даже жили совсем рядом целых две недели.

 - И что за «место»? – теперь уже Варя подпрыгнула.

 - Роща из леденцовых деревьев. Целая роща на берегу Моря радуг. И плоды на них очень вкусные, сладкие и так пахнут. М-м-м, настоящими конфетами – леденцами. И все – в  красной кожуре, будто в ярких обертках. Из них варенье местные варят, сиропы и…

 - А я знаю.

 - Что именно? – прищурилась я.

 - Про деревья эти. Читала о них… Значит, Агата, мы туда все вместе? Втроем?

 - Так точно, - щелкнула я ее по носу. – А сегодня мне пора.

 - Рань же такая? Только светает?

 - Ну и что, - сползла я с кровати. – Дел много, - и взглянув на кресло со свисающим с него вчерашним платьем, скривилась. – Дел… полно. А ты спи, мотылек. Спи.

 - А-агу-у, - согласно зевнули за моей спиной.

       Утро, действительно, только-только начиналось. И на первом этаже в остатках мрака по углам еще прятался ночной холодок. Но столичные воробьи за открытыми в сад форточками уже бодрствовали вовсю. Наподобие ранних торговок с развала: «У тебя сегодня по чём? По чём?.. А я – по четверти. По четверти».

 - Т-фу. И придет же в голову…

 - Доброе утро, Ага-та! - полетел «гость» с взмывшего вверх табурета и принял его в вытянутые руки. – Ого!

 - Тысь моя майка, - сжав пальцы, прошипела я. – Какого беса ты тут забыл?

 - Под «бесом» ты себя сейчас имеешь в виду, - подскочил с пола Глеб. - Именно себя, - и вернул табурет к плите.

 - Да что ты?

 - А когда и где мне тебя ловить? И… я сегодня еще не завтракал.

 - Так почему не обслужил сам себя, пока меня ждал?  На проникновение в дом ума хватило, а на все остальное…

 - Воспитание не позволяет, - примиряюще оскалился некромант. – Агата, нам надо поговорить.

 - Больше не о чем, - запахнув халат, скрестила я на груди руки. – Нам с тобой, Глеб, больше не о чем говорить.

 - О-о, - воздел тот свои фиалковые очи к кухонному потолку. Хотя они у него и при таком свете сейчас - гораздо ближе к красным.

«Видно, от недосыпа», - констатировала я. Некромант дополнил стон взмахом рук.

 - И нечего тут трагедию разыгрывать. Мне вчера «театра» хватило, - только «жанр» другой был.

 - Агата, послушай меня…

 - Так. Значит, вопрос свой недавний повторяю: ты помогать мне собираешься?

Глеб хмуро качнул кудрями:

 - Нет.

 - Ага.

 - Я связан запретом своего начальства по рукам и ногам.

 - А чего тогда ко мне прискакал такой весь «связанный»? – зло выдохнула я.

 - Потому что, произошедшее вчера меня… напрягло и испугало.

 - Да неужели? Ты за меня испугался? – картинно всплеснула я руками. – Как  по-дружески трогательно.

 - Ну, если честно, - скривился в пол Глеб, - то, за Его Величество я испугался больше.

 - Ага. А вот это больше на тебя похоже, «политик». И, если из этой данности исходить, то, вместо помощи, ты теперь будешь за мной следить: как бы я Его Величество в пылу следующей нашей встречи не убила.

 - Это лишнее пока, - сухо выдал некромант.

 - Почему же? Он ко мне резко охладел? Нашел себе другой объект  для «полноценной дружбы»?

 - Они сегодня с супругой и сыном отбывают из Тайриля на своем фрегате в ежегодный морской круиз. Двухнедельный… А ты так газеты читать и не научилась.

 - Пошел вон, Глеб, - безнадежно насупилась я. – Пошел…

 - Агата, он жив, - взглянул Глеб на меня. – Я сегодня всю ночь не спал и… Ник жив. Это – точно.

 - А то я сама не знаю, - в ответ выдохнула я.

Глеб махом сделал стойку:

 - И откуда?

 - А это - не твое дело, - и, обхватив голову руками, шлепнулась на ларь под окном. – Ты только одно мне скажи: какого беса я ему сдалась?

 - Его Величеству?

 - Ага… Ему своих фавориток мало? А супруга его куда смотрит? Пришибла б за такое.

 - Кх-ху, - кашлянул надо мной некромант. Я вскинула к нему глаза:

 - Что?.. А ты бы сам?

 - У-у… С персонами такого уровня все по-другому. Браки – просчитаны. Слова – взвешены. Поступки – выверены. А ты для него… думаю, тайная отдушина, средство от тоски, идеализированное восемь лет назад. Да еще факт того, что он – твой первый…

 - О-о, лучше помолчи, - вновь стиснула я щеки ладонями. – Лучше… И почему я его не узнала тогда? Глаза эти грустно-собачьи и лицо вытянутое.

 - По монетному профилю? – тихо уточнил Глеб.

 - И какой бес его вообще туда принес?

 - В наше посольство на Святочный маскарад?.. У них накануне с береднянским Государем встреча была. Вот он и решил нанести «анонимный визит» поданным.

Я теперь сжала пальцами еще и свои веки. И в голове вспышками вновь понеслась та далекая ночь. Черная маска в пол его лица. Сильные руки… «Воробушек»… И не похож он совсем на героя-любовника. Да и тогда не походил. Хотя, что я вообще в этом смыслю? Ведь сама потом семь лет жила по «сюжету»: пришла, увидела и взяла. Пришла, увидела и взяла…

 - Значит, это он запретил тебе помогать мне искать мужа? – разлепила я глаза.

 - Угу, - буркнул Глеб. – Но, не напрямую, конечно. И, как я понял, это - не запрет, а лишь отсрочка старта на время.