Кулинарная фея в замке герцога

В книжной лавке издания по кулинарии ограничивались лишь парой самых простых справочников, явно предназначенных для обывательниц, но уж точно не для профессионалов. Однако выбирать не приходилось. Морис купил для меня все, что удалось найти. По дороге в трактир мы еще приобрели некоторые нужные в обиходе вещи, вроде душистого мыла и заколок для волос, а потом вернулись в комнаты. Оказывается, Морис снял две по соседству. В его комнате стояла пара сундуков, куда он и убрал наши покупки.

В полдень Морис взял кожаный саквояж, поймал извозчика и попросил отвезти нас в герцогский замок. Для подачи заявки на участие в турнире нам предстояло пересечь почти весь город. Как объяснил Морис, резиденция его светлости милорда герцога Итьена Стаблиса находилась на холме за охранной стеной и больше напоминала не жилье богатого аристократа, а военную крепость.

Герцог служил при молодом короле Фабулара главным советником. Поговаривали, что именно он управлял страной, пока взбалмошный и ветреный монарх развлекался. Про милорда Стаблиса ходили самые невообразимые слухи. Он якобы обладал невероятной магической силой, мог обходиться неделями без сна и отдыха, убивал неугодных мимолетным взглядом, обладал феноменальной памятью и видел людей насквозь в буквальном смысле.

Рассказ Мориса о герцоге показался мне чересчур преувеличенным, но опровержением озвученных фактов я, естественно, не владела. Герцог служил еще при прошлом короле. Внешне он не менялся уже долгие годы. Люди считали, что он потомок очень древней, ныне забытой расы, и в этом кроется секрет его невероятного могущества и вечной молодости.

– И ты собрался его обокрасть?! – спросила я, не скрывая изумления.

– Знаю, звучит безумно, – ответил Морис с непривычно серьезным выражением лица. – Особенно если учесть, что ходят слухи, будто герцог является тайным королевским палачом. Но у меня нет выбора. Мне нужна одна вещь, и она есть только у Стаблиса.

В воздухе повеяло нависшей угрозой.

– Тайный палач? – выдавила я, стискивая подол темно-синего платья. – Что это значит?

– Обычно все казни преступников проходят прилюдно, на центральной площади столицы, – начал объяснять Морис. – Но иногда негодяи настолько влиятельны и богаты, что невозможно предать их суду и справедливому наказанию без последствий для короны. Тогда в дело вступает тайный палач. Он делает так, что смерть преступника выглядит естественной, несмотря на отменное здоровье и вполне себе молодой возраст.

Мне стало зябко. Я обхватила плечи руками и инстинктивно придвинулась ближе к сидящему рядом Морису. Он с беспокойством на меня покосился и достал из саквояжа легкую струящуюся шерстяную накидку.

– Держи, – сказал он и укутал меня до подбородка. – Сейчас конец лета, ветра с севера налетают внезапно. Их не воспринимаешь всерьез на ярком солнце, но они очень коварны.

Я моментально согрелась и почувствовала себя так, будто сидела у камина и отдыхала под теплым пледом в старом кресле-качалке.

– Странно, – отозвалась я, поймав тревожную мысль. – В моем мире сейчас только начало лета. Так почему же здесь все иначе? Миры же тесно связаны.

На повороте экипаж сильно качнуло, и я навалилась на Мориса. Он обнял меня за плечи и помог сесть ровнее. От его прикосновения сердце забилось чаще.

– Так-то оно так, – со вздохом ответил он, явно не стремясь делиться подробностями. Но я смотрела на него во все глаза в ожидании ответа, и Морис продолжил: – Здесь время течет чуть быстрее. В механическом мире даже не заметят, что ты исчезла. Я перенесу тебя именно в тот момент, из которого забрал.

– Поразительно, – в замешательстве выговорила я, поправляя накидку.

Но переосмыслив его слова, пришла к выводу, что так даже лучше. Все же исчезновение на три дня могли посчитать поводом для паники. Валера в стрессовых ситуациях всегда действовал четко и решительно. Он бы наверняка обратился в полицию, если бы не нашел меня утром в квартире, готовящей пирожки по его заказу.

Морис продолжил рассказ о герцоге. Исторически так сложилось, что советники короля получали отдельные провинции под свое управление. Милорд Стаблис отвечал за Северную провинцию, граничащую с землями воинственных соседей. Его замок славился непомерной численностью расквартированного в нем гарнизона и считался опорной точкой в обороне Фабулара.

– Зачем же в таком важном месте проводить развлекательный турнир? – удивилась я. – Разве это не опасно? Я имею в виду вражеских шпионов и все такое.

Морис пожал плечами.

– Стаблис – коварный политик и грамотный советник, он ничего не делает просто так. Скорее всего, турнир имеет какое-то государственное значение. Я слышал, что герцог приглашает на него лишь избранных, и от такого приглашения нельзя отказаться.

– Это связано с его обязанностями тайного палача? – высказала я внезапную догадку.

В этот момент извозчик притормозил на перекрестке, и лошадиное ржание заглушило мой вопрос. Но Морис все равно услышал и, склоняясь к моему уху, прошептал:

– Кто знает. Возможно, герцог именно на турнире травит по-тихому неугодных, а потом все сваливает на неумелых поваров.

Я застыла, с ужасом глядя в зеленые глаза, лучащиеся весельем.

– Это не смешно! – отчеканила я и сложила руки на груди. – Вдруг именно нас выберут козлами отпущения?

Вернее, меня. Морис-то даже при самом скверном раскладе сумеет выкрутиться, я в нем не сомневалась.

– При чем здесь козлы? – не понял Морис. – Впрочем, неважно. Мы почти на месте. Нам всего лишь нужно пройти отборочное испытание и попасть в замок. Дальше я все сделаю сам. Основная часть турнира нас не касается.

Звучало, конечно, обнадеживающе, но я почему-то чувствовала подвох. Судя по описанию, герцог был персоной отнюдь не тривиальной. Такого обмануть совсем не просто, а, может, и вообще невозможно.

За разговорами я не заметила, как добротные двух- и трехэтажные каменные дома остались позади. Теперь экипаж мчался по узким извилистым улочкам окраины главного города Северной провинции. Здесь притаились кособокие деревянные постройки, больше напоминавшие громоздящиеся друг на друге скворечники, чем полноценные жилища. Из окон и подворотен время от времени выглядывали чумазые детские личики. Женщины казались измученными тяжелой работой и носили грязные, местами рваные платья. Мужчины попадались редко.

Заметив, как я оглянулась на валявшегося у стены старика в лохмотьях, Морис с горечью произнес:

– Трущобы. Здесь живут те, у кого в роду не было потомков древних рас или мало-мальски зажиточных родственников. Властям не до них, поэтому они выживают как могут. Повезет, если смогут найти работу. А если нет…

Он недоговорил и отвернулся. Я закончила за него:

– Умрут от голода.

Морис пронзил меня пристальным взглядом, словно хотел выяснить, насколько я понимаю то, о чем говорю. Но я вела активную благотворительную деятельность и поставляла горячие обеды в пункт раздачи еды бездомным, поэтому знала, каково приходится голодающим.