Грешные игры. Порабощение

– Выглядишь шикарно, – кричит на ухо Гарри, лаская мочку уха опьяненным дыханием.

Ух, как сказанула! Лаская мочку уха, блин. Что только ни придумаешь на пьяную голову! Так и знала, что не нужно было соглашаться на заманчивое предложение этого рыжего, не нужно было читать те женские романы, которые валялись у Софи на столе. Докатилась! Превратилась в пьяную романтичную девушку. А ведь раньше никогда не верила в нее.

В романтику.

Фак! Улыбаюсь, как мелкая наивная девчонка, не отрываюсь от болотных глаз парня и шепчу в ответ:

– Спасибо.

Вот кто меня за язык тянет?! Все! Хватит с меня этой гребаной «Лагуны»! Пора трезветь, а то еще влюблюсь в рыжего олуха без оглядки. Надо ли мне это? Ну уж нет, одной нью-йоркской влюбленности с головой хватило. Тем более я недавно с Патриком рассталась. Хотя… да в жопу Патрика! В жопу отношения! В жопу любовь!

Все расплывается перед глазами, становится мутным и непонятным. Только рыжая макушка почему-то остается на месте, сверкая непростительно обаятельной улыбкой. Фак, опять эти словечки романтические в голову лезут.

Ох, перебрала я знатно. Какой это коктейль по счету? Третий? Пятый? Да я уже и не помню. А эта яркая макушка еще и ухмыляется. Эй, чувак, поможешь мне протрезветь? Может, на танцполе отожжем?

– Хочешь потанцевать?

Да ладно? Ты мои мысли читаешь или как? А, пошли! Как раз моя любимая песня играет.

Без каких-либо возражений спрыгиваю с высокого стула, чуть не развалившись на полу в позе звездочки, и тяну надоедливого, но почему-то привлекательного Питерсона в центр танцпола. Туда, где биты по ушам бьют. Ну что, покажешь, как умеешь зажигать, парнишка?

Мы стеснены огромной толпой ребят настолько сильно, что наши с Гарри тела просто-напросто не отлипают друг от друга. Прижаты вплотную, слившись в танце. Я задаю ритм своим телом, а он повторяет движения за мной. Очень неплохо, Питерсон. Не знала, что ты умеешь так пластично двигаться. Или мой взор помутнен «Голубой лагуной»?

Вообще, чего это я тебя идеализирую? С каких пор стала обращать внимание на твои крепкие руки, обнимающие меня за талию? Почему заглядываюсь на обтянутую джинсами попу? Сексуальную, между прочим! Ух, какие булки крепкие!

«Так, прекрати, Сара!» – недовольно вопит разум.

«А что прекращать?, – парирую в ответ. –Он же просто бомба, а не парень! А когда его ладони еще крепче прижимают меня к сильному телу…»

Вашу ж мать! Какая же твердая грудь! Хотя нет, попа лучше!

Ненормальные. Мы сходим с ума, утопая в музыке и в эмоциях друг друга. В этом ненормальном танце. Ну, зачем, Питерсон? Зачем ты так смотришь на меня? Зачем обжигаешь мою кожу своими ладонями? Зачем вообще опускаешь их ниже, к заднице? Эй, ты что, пристаешь ко мне? Совсем страх потерял? Еще и целуешь…

Целует… и еще как! С огоньком, с напором. С искрами в ебаных глазах. Снова говорю, как чертов романтик!

Наши губы сливаются в чувственном поцелуе прямо посреди толпы. Кто-то обращает на нас внимание, гудит, как болельщик бейсбольной команды. Даже сквозь музыку слышно, как кто-то выкрикивает: «Засоси ее, Питерсон!» Но я мысленно посылаю этих недоумков на хуй. Зачем они мне, когда напористые губы сминают мои, когда руки нежно ласкают мое расслабленное тело?

А я даже не сопротивляюсь!

Мать его, какого ж хера этот наглый вожак ебаной студенческой стаи со мной вытворяет? Эй, куда несешь? Зачем на руки поднял? На нас же все пялятся, как на идиотов! Отпусти немедленно!

Разум кричит одно, а тело действует вопреки внутреннему голосу. Что за…

В мгновение ока становится тихо. Музыка доносится до нас, но уже не так громко. Нас словно куполом накрыли. Ой, а что это такое мягкое под попой? Почему я теперь в горизонтальном положении нахожусь? Неужели все-таки распласталась в позе звездочки, а сейчас машу руками и ногами в попытке оставить после себя снежного ангела? Ох, ничего не понимаю!

Тем временем Гарри отрывается от моих искусанных губ и медленно спускается влажными поцелуями к шее. Ай, щекотно!

– Все в порядке? – спрашивает рыжая макушка, поглаживая костяшками мою щеку. Ай, опять щекотно!

Так, чмо рыжее, ты какого черта прервал поцелуй? Как посмел оторваться от моей кожи и лишить прекрасного божества? Что ж у тебя все не как у людей?

Ничего не отвечаю. Не вижу смысла. Сама тянусь за ласковыми губами парня. За прекрасным поцелуем, в котором нуждаюсь больше, чем в воздухе. Нуждаюсь в его руках, которые задрали подол платья до талии, нуждаюсь в охренительных губах, которые уже дошли до груди и тянут мой сосок на себя, и…

Охренеть можно! Как он так делает? Как вообще этот лох, который бегал за мной собачкой, так классно ласкает мое тело? В него что, специальный чип встроен с кнопкой переключателя? Сначала олух, затем опытный мачо? Не верю! Что за ерунда? Почему так? Не понимаю. Путаюсь. Теряюсь.

– Стой! – резко выкрикиваю, приподнявшись на локтях, когда лишаюсь желанного тепла. – Ты куда?

– За защитой. Потерпи немного, – хрипит полураздетый Гарри. Его рыжие волосы взъерошены, рубашка наполовину расстегнута, открывая перед моими шокированными глазами подкачанное тело. Хм… а он не такой лох, как я думала. Вон какие кубики четкие, даже в полумраке комнаты можно различить.

Так, стоп! А почему у него рубашка вообще расстегнута? Или порвана? Пары пуговиц сверху не хватает. Это что, он в порыве страсти хотел так от одежды избавиться? Да какая разница?

Беги ко мне скорее, красавчик! Хочу почувствовать тебя внутри! Давай! Войди в меня и задвигайся так быстро, чтобы все за стенкой слышали, какой ты первоклассный любовник!

Гарри вновь каким-то чудом читает мои мысли. Снимает с себя штаны, освобождая свой член из плена джинсов, надевает презик и идет ко мне. Ух, какой уверенный! А как улыбается, как взгляд-то горит, будто огонь в душе пылает. Само адское пламя, мать вашу. Ох, что-то меня не в ту сторону понесло.

Сильное тело накрывает мое слабое, ждет, его губы оставляют напоследок ласковый поцелуй, а затем…

Бомба! Ебаная бомба взорвалась! Какая скорость, какие сладкие ощущения! Боже, какой охренительный член! У него в роду кролики, что ли, были? Почему так быстро двигается внутри? Почему мне так хорошо? Да какого ж хуя я стону, как гребаная шлюшка, у которой секса не бывает месяцами? Хотя… 

Не останавливайся, Питерсон! Не смей лишать меня удовольствия! Даже не вздумай! Если остановишься, я сама тебя трахну, да так жестко, что будешь жаловаться на боли в паху еще месяц!

– Еще, Гарри, еще…

– Ты впервые назвала меня по имени, – замечает парень, замедляя движения. Ты совсем охренел? А я предупреждала, Питерсон, если ты остановишься, то сама тебя трахну!

И немедленно приступаю к выполнению своего обещания…

Перекатываемся на кровати, и в мгновение ока я оказываюсь сверху, сжимая коленями его бедра. Он не сопротивляется, поглаживает мое тело, которое выгибается в ответ на касание его сильной ладони. Сначала бедра, затем выше по животу, к груди. Взвешивает мои полушария в руках и смотрит с таким восхищением, словно ничего прекраснее в жизни не видел.

– Моя детка хочет порулить? – игриво интересуется рыжий, сладко пощипывая соски указательным и большим пальцем.

– Еще как хочу! – не дождавшись его разрешения, тут же начинаю двигать бедрами так быстро, насколько позволяют силы и поза.

О, да! Так-то лучше. Ощущаю его член гораздо глубже. Он так резво скользит в моих складках, задевает чувствительные точки, что просто невозможно сдерживаться. Наверняка те ненормальные олухи подслушивают или подглядывают в замочную скважину, но это не беспокоит ни меня, ни его.

– Давай, крошка! – пыхтит парень, сжимая сильными ладонями мою задницу. А как сильно-то! Осторожнее, синяки останутся!

А потом как он задвигался мне навстречу. Как же жестко его крепкие руки насаживали мою попку на свой безупречный стояк. Грубо и сладко одновременно! Если ты так продолжишь, я скоро кончу, Питерсон! Слушай, может, еще парочку поз попробуем? Эй, Гарри, ты вообще меня слышишь? Я не хочу сейчас кончать! Я не…