Дорога к счастью

Злата проснулась рано, как в любой день, когда не надо спешить на работу и можно поспать. «Закон подлости» он во всех мирах одинаков! Настроение было приподнятое и она, накинув халатик, побежала вниз. Встретившаяся прислуга убавила градус радости.

— Лэра Больдо, скоро подойдёт лэр Гьяси, а вы без покрова, – испуганно залепетала Панива, рассматривая непотребный вид хозяйки.

Правила есть правила. Злата неприязненно посмотрела на зануду, развернулась и прежде, чем привычно развалиться с чашкой чая на диване, вернулась в свои покои и причесалась, нарядилась, потом поприветствовала мальчиков.

Они уже проснулись, и было приятно пожелать им доброго утра, а младшему помочь одеться. Желание поесть перегорело, и чинно усевшись за стол, лэра вяло ковырялась в поданной каше. Вскоре к завтраку присоединился муж. Имрус с тревогой поглядывал на неё, и в душе снова потеплело.

«Волнуется!» – удовлетворённо отметила она.

Сыновья старательно копировали взрослых, только чтобы их не отправили завтракать в детскую. Понурое мамино настроение их беспокоило, но они не теряли надежду увидеть её улыбку. Злата чуть не расплакалась от наплыва чувств: трое мужчин так остро нуждались в её любви, что сердце переполняло ответное чувство.

— Имрус, у Иржи скоро начнутся уроки с лэром Гьяси, а у госпожи Витаж выходной, и мы с Каджи займёмся наведением порядка в доме.

— Э, Талейта, но у нас есть прислуга… – недоуменно посмотрел на неё муж.

— Прислуга есть – порядка нет, – пожала плечами красавица жена.

— Вели…

— Имрус, – перебила его Злата, – я обязательно велю, но после того, как проверю, насколько запущен дом.

Генерал растеряно кивнул. Жена продолжала удивлять, и он всё что угодно сделает, лишь бы сохранить её живой интерес к детям, к дому. Старший сын бросил завистливый взгляд на маленького брата и тяжело вздохнув, поплёлся к себе готовиться к уроку.

А Злата, дождавшись прихода учителя и проводив его к Иржи, заговорщицки подмигнула Каджи:

— Солнышко, вот тебе краски, выбирай те цвета, которые понравятся и рисуй наш дом, – объявила она, но посмотрев на неуверенные движения малыша, девушка быстро начертила план гостиной с мебелью и отдала заготовку Каджи, чтобы он раскрашивал её.

Сама же она с неприязнью уставилась на многочисленные подушки и, подозвав Паниву, велела ей снимать декоративные наволочки. Они вдвоём морщились от пыли и с неудовольствием смотрели друг на друга. Злата была раздражена, что никто не следил за чистотой, а служанка думала о том, что из-за придури хозяйки у них тут сотни подушек в доме, которыми всё же пришлось заняться.

— Вот это всё выкинуть, – лэра указала на дряблые подушки, – а наволочки выстирать, – устало добавила она после того, как оглядела гостиную.

— Прачка придёт завтра, – сообщила Панива.

— А ты чем занимаешься в доме?

— Как чем? Что госпожа Радзи прикажет, тем и… – девушка забыла, что экономки больше нет.

— Что приказывала тебе госпожа Радзи?

— Пыль протереть, поломойку встретить и проследить за её работой, еду подать, отдать бельё в стирку и принять его обратно, по поручениям сбегать.

— А вторая девушка что делает?

— Ифе?

— Да, что делает Ифе и почему я её не вижу?

— Так она всё то же самое выполняет, что и я. Дом-то большой! А сейчас она отпросилась у госпожи Радзи в деревню. У неё отец умер и надо бы матери помочь, – торопливо отвечала Панива, не понимая, что сулит ей приподнятая бровь хозяйки. Чем она не довольна?

Злата не то чтобы испытывала недовольство, она пребывала в шоке. У её служанок не жизнь, а малина! Панива ходит в чистеньком балахончике и белоснежной шапочке, изредка неумело подаёт еду. Основной её труд — это подача завтраков, обедов и ужинов в детскую, а всё остальное время она бдит за хозяевами.

— Иди, собери ягоды для Гильды! – отослала она девушку, чтобы та не портила ей настроение.

— Все?

— Всё, что поспело, – на всякий случай уточнила лэра.

Оставшись вместе с увлечённо раскрашивающим картинку Каджи, Злата задумалась, с чего начать уборку гостиной. Раздражали засиженные мухами окна и не промытые углы стёкол. Она прошла на кухню и, забрав мыльную воду с бутылкой спирта, вернулась в гостиную.

Выбрав из наволочек наиболее мягкую и впитывающую влагу, Злата распотрошила её на тряпки. Гильда подглядывала из кухни и только охала, видя, как хозяйка быстро и ловко управлялась с окнами. Обычно нанимали бригаду женщин, и они с шутками-прибаутками справлялись за полдня.

Злата же первые окна вымыла как умела, а потом решила использовалась распирающую её магию. Велеть быть окнами чистыми она не могла, но вмиг распределить мыльную воду и вытереть насухо при помощи своей энергии у неё получалось. На очищенных от пыли окнах сразу становились видны жирные точки и оставшаяся грязь. Тогда в дело шёл спирт.

Она бы ни за что не призналась, что из-за того, что она магичила, расход спирта стал колоссальным, но зато окна даже заискрили чистотой. 

Довольная, она подошла к малышу и, накидав ему ещё зарисовок, обратила внимание на засаленные стулья. Немного разобравшись, как можно работать с сырой силой, Злата помчалась на кухню за следующей бутылкой спирта, но то ли кухарка оказалась жадновата, то ли действительно больше не было, пришлось стащить древнюю бутыль с каким-то другим спиртосодержащим напитком.

Если муж её до сих пор не выпил, значит, ему нет дела до этой древности или побоялся, что отравится. Смочив стулья коричневатым алкоголем, Злата помагичила – и ей осталось только стереть отошедшую многолетнюю грязь.

— Магия и спиртные напитки – сила! – довольно заявила она малышу.

Златка была в восторге от своих способностей, и она представляла себя феей уюта. Жаль, что расход алкоголя велик, но с его помощью очистились не только деревянные части стульев, но даже само сидение! Кипя энергией, она посмотрела, что ещё можно сделать. Малыш оставил раскрашивание и встал рядом с мамой, копируя её позу.

— Надо украсить диваны, – указал он.

Диваны были чистыми, но без укрывавших их подушек поскучнели.

— А что, рискнём! – она взяла кисточку для рисования и бубня:

— Пибади-пабади-бум, – принялась вытягивать середину спинки вверх, нарушая скучную прямую линию, потом взялась за подлокотники и сделала их более округлыми, но тут обивка не выдержала и треснула.

— Ой, – расстроился Каджи.

— Упс, – покачала головой Злата и, схватив ножницы, отрезала от скатерти подходящий кусок, чтобы починить диван. К концу работы с мягкой мебелью от вычурной скатерти ничего не осталось.

— Без неё лучше, – заявил малыш, но мама не согласилась. Она бросилась к стопке пыльных декоративных наволочек и, выполоскав их в бочке, стоящей на улице возле трубы, вместе с Каджи выложила из них простенький орнамент.

— Сдобрим бутылочкой эля, чтобы наверняка всё скрепить и высушить, – задумчиво сообщила Злата сыну.

На что он одобрительно кивнул. Мама потрясающе магичила! Без всяких формул, без нудной подготовки, просто пела абракадабру, поливала папиными напитками – и дом преображался. Скатерть вышла на загляденье: яркая, цветная и даже с прыгающими по ней магическими искорками.

— Что ещё мы можем изменить? – Спросила воодушевлённая Злата у малыша, и он как полководец показал на стены.

— Согласна, отделка уже выцвела, – кивнула лэра.

 Но как подступиться к работе? Стены обтянуты шёлком и всё, что можно сделать, это снова побрызгать спиртом и, помагичив, вытянуть пыль. Забежав на кухню, Злата, увидела, что все бутылки скупердяйка Гильда припрятала и, укорив кухарку в прижимистости, хозяйка схватила уксус. Распыляя его по стеновым панелям, она с тревогой сообщила Каджи: 

— Лишь бы потом стены не куксились. Нам уксусное настроение ни к чему! – запустив энергию по шёлку, Злата решила, что неплохо бы хоть как-то сделать ткань поярче, поэтому она на свой страх и риск вложила побольше силы и начала напевать: