Замок янтарной розы. Книга 2

Волшебство. Оно вокруг – я чувствую его кожей, я дышу им полной грудью, я пью его медленными глотками вместе с пьянящим воздухом этого странного и долгожданного вечера.

Бал-маскарад у маркизы де Роше в разгаре и он, без сомнения, удался.

Медленно иду по аллее в колышущихся сумерках вперёд – туда, где всё ярче огни, всё громче музыка и смех, где на широкой лужайке перед колоннадой портика уже собралась шумная толпа гостей.

Деревья острижены геометрическими фигурами – шары, кубы, пирамиды. У корней в короткой бархатной траве – толстые свечи тут и там. Кованые скамьи и маленькие фонтаны, дорожки под ногами скрипят цветной каменной крошкой.

Вдоль всего моего пути из темноты выплывают белоснежные статуи. Девы с арфами и гирляндами цветов, юноши с дудками и вставшими на задние лапы собаками, целые хороводы улыбающихся детей, лошади и лебеди... Изящно склонённые головы в масках и плавные жесты, застывший танец, жемчужины, сияющие чистотой, - молчаливые стражи вечности, которые так хрупки, что их можно разбить неловким движением, но так прочны, что могут на столетия пережить каждого из гостей этого вечера, и такую двойственность очень странно осознавать.

Почти на границе между прохладной полутьмой парка и яркой мешаниной красок и огней на лужайке я притормаживаю на секунду от неясного предчувствия.

Дуновение ветра. Тяжесть на плече – там, где притаился мой маленький янтарный друг. Ощущение холода под сердцем.

Ещё один взмах ресниц – и оказывается, вокруг меня уже полупрозрачный каменный кокон из янтаря. Обманчиво тонкий и хрупкий, но в нём я чувствую себя спокойней, чем в материнской утробе. Даже не успеваю испугаться.

- Подарок, что?..

Как я и думал, тебя встречают.

В голове проносится мыслеобраз, посланный моим магическим питомцем. Его ответ как всегда невозмутим. Но на что среагировал Подарок, за долю мгновения между биениями пульса окружив меня своей защитой?

Поблизости ни души. Темнота под деревьями не шелохнётся, и всё вокруг дышит обманчивым умиротворением.

Кручу головой и вижу, что одна из статуй слева упала с постамента. Часть её головы отколота. В неё вонзился кинжал, который, кажется, только что летел прямо мне в сердце и в последний момент отскочил от магической преграды, созданной лисёнком.

Кусок камня в траве усмехается гипсовой маской мне в лицо, и это кажется символичным. Я чувствовала, что сегодняшним вечером немало масок будет сорвано. Но не ожидала, что смертельная игра масок, в которой я попытаюсь вычислить, кто же из гостей – наёмный убийца ордена «Танцующие Маски», и кто из сильных мира сего, приглашённых на праздник, готовит восстание против Короны и желает войны, начнётся так скоро.

А впрочем, не всё ли равно? Я готова вступить в игру.

Подарок воинственно поводит большими ушами, поудобнее устраивается на моём плече, почти скрытый от постороннего взора чёрным плащом, наброшенным на платье. Поправляю маску и ускоряю шаг. Возможно там, среди людей, я буду в большей безопасности.

Сияющие шелками и бриллиантами гости кружатся в танце, бродят туда-сюда по лужайке с бокалами в руках. То и дело слышатся взрывы хохота и вспыхивают флиртующие улыбки. Небольшой круглый пруд в центре лужайки горит огнями – на маленьких плавучих островках сотни свечей, словно звёзды в небе. Ловлю себя на мысли, что все эти люди похожи на стайки падающих осенних листьев – как будто они уже часть моего прошлого, которое я вот-вот оставлю позади, или плоские движущиеся фигурки, нарисованные на декорациях спектакля, который я почти уже досмотрела.

Мне знакомы и эти наряды, и эти маски – я уже видела их в ателье Лизетт, когда приезжала к ней за платьем. Тогда маскарадные костюмы, готовые для отправки заказчикам, были аккуратно развешены по вешалкам, а маски – по стенам. И вот теперь меня не покидает странное и жутковатое ощущение, будто танцуют и смеются сейчас именно они, а люди под ними – лишь манекены, которые покорно служат им для доставки к месту праздника.

- О, мисс Эмбер Сильверстоун! Вы всё-таки почтили нас своим драгоценным присутствием. А мы уж было испугались, что так и не дождёмся такой чести.

Вздрагиваю и поворачиваюсь на голос. Передо мной хозяйка вечера – маркиза де Роше собственной дородной персоной. Сегодня эта Жаба не в жёлтых рюшах, а в кричаще-алом бархате, который так притягивает взгляд, что отвести его решительно невозможно. На тёмных с проседью тщательно завитых локонах держится завязочками золотая маска, обклеенная россыпью камней, не удивлюсь если драгоценных, и разноцветными перьями. Полное лицо, на которое не менее тщательно приклеена «радушная» улыбка, усеяно кокетливыми мушками. В руке – расписной веер. Глаза из-под маски неотрывно следят за моим лисёнком, который, словно зная это, высовывает наружу хитрую моську и принюхивается к воздуху, красуясь то одним, то другим боком.

Рассыпаюсь в заготовленных любезностях, которые прерывают нетерпеливым движением схлопнувшегося веера.

- Вы верно устали с дороги, хотите освежиться и припудрить носик. Слуга проводит в приготовленные для вас покои. Не благодарите!

Внутренний голос настоятельно требует немедленно возразить, что я не устала и с удовольствием присоединюсь к празднику прямо сейчас, но что-то останавливает. Возможно, та настойчивость, с которой маркиза это предлагает. Поэтому благодарю и послушно иду вслед за молчаливым пожилым слугой в лимонной ливрее.

Он проводит меня мимо гостей, и мы лавируем в толчее, как корабли в лабиринте движущихся скал.

Вдруг ловлю себя на том, что взглядом ищу в толпе кого-то… особенного. Хотя и знаю, что для Ужасного Принца было бы чистым самоубийством соваться сегодня в место, которое охраняет вооружённая до зубов стража, и в котором его поджидают люди, что с удовольствием оторвут ему его беспокойную башку.

Усмехаюсь горько своим непослушным мыслям. Давно пора понять, что романтичные сказки и влюблённые принцы на балах – для юных девочек, а не для трезвомыслящих особ двадцати пяти… нет, уже двадцати шести лет от роду. И с докторской степенью в кармане в придачу. Мне пора бы уже перестать верить в сказки. А заодно сосредоточиться, наконец – ибо, судя по всему, в этой игре масок я стала одним из призов, за которым ведут охоту.

Слуга распахнул передо мной узкую высокую дверь из белого дерева, поклонился и незаметно ушёл.

Я осторожно переступила порог маленькой полутёмной комнаты, которая освещалась лишь яркой луной и свечами в двух канделябрах на трюмо. Их огни таинственно отражались в зеркалах так, что создавался словно коридор в зазеркалье.

Тонкие белые занавески раздувает ночной ветерок, за ними – выход на балкон с изящной балюстрадой. Здесь, на втором этаже, шум праздника напоминает отголоски морского прибоя.

А ведь море и правда совсем близко! Иногда кажется, что его солёные брызги долетают и сюда, оседают на губах, тревожат душу чем-то манящим, ощущением сказки, живущей на дальних берегах.

Слева – мягкий диван на изогнутых ножках красного дерева. На трюмо – батальон баночек, щётки, духи и всё, что только может пожелать душа взыскательной светской барышни. Даже большое круглое блюдо пирожных. Жаль, что в минуты волнения у меня всегда пропадает аппетит. Такая особенность организма – просто не могу есть, пока не отпустит, хоть целый день. После долгих размышлений я пришла к выводу когда-то, что это древний инстинкт, который остался со времен наших дальних предков. Он велит телу в минуты опасности не нагружать себя пищей. Вдруг придётся резко и быстро удирать.

Прикасаюсь было к завязкам плаща, чтобы сбросить его и остаться в бальном платье…

Как вдруг мой лис с резким воинственным цоканьем срывается с плеча. Рыжей молнией проносится куда-то вглубь комнаты. Вскакивает злым ушастым клубком на трюмо и с разбегу ныряет прямо в горку пирожных, ломая хрупкие произведения кондитерского искусства, лапами прямо в нежный крем.