О чём он молчит

Закрыв за собой дверь квартиры, Лена зажгла в прихожей свет и устало наклонилась, чтобы разуться, затем медленно стянула с плеч и убрала в шкаф пальто, подхватила с пуфика пакет с полученным сегодня от Лары подарком. Их разговор разворошил едва улегшиеся внутри нее тревоги.

В полутемной гостиной Лена, опустившись на диван, какое-то время сидела, прислушиваясь к тихой, одинокой тишине. Отсутствие Дениса в квартире всегда было физически ощутимым, пусть и изо дня в день он проводил в пределах дома намного меньше времени, чем в офисе или любом из московских — и не только — судов.

Вчерашним вечером они вернулись в Москву, и уже утром он улетел на какую-то важную встречу с коллегами из Красноярска и собирался вернуться через день, чтобы сразу из аэропорта поехать в офис. Обычное решение для темпа его рабочих будней, но тем не менее Лена чувствовала себя потерянной. Она не успела привыкнуть к смене атмосферы.

Удивительно, но всю неделю после форума, что они провели вдвоем, Денис действительно крайне редко отвлекался на дела. Он оказался так явно настроен отдохнуть и побыть с Леной, что она не могла не засомневаться в том, что энтузиазм был немного чрезмерным, однако неискренности в нем она не нашла. Устав гадать о его возможных мотивациях, Лена решила расслабиться и поддержать его намерения, о чем ни разу пока не пожалела.

В течение дня они успевали погулять, сходить на одно из праздничных мероприятий, полюбоваться на море, по вечерам, если программе отеля не удавалось их завлечь, они валялись в гостиной перед огромной плазмой и смотрели самые хитовые сериалы ушедшего года. Лена и сама не заметила, в какой из дней полностью расслабилась, забыв о запутывающих в тревоге мыслях. Она засыпала и просыпалась рядом с мужем, и он по-настоящему, целиком и полностью, в эти дни был ее.

Лена очень надеялась, что не ошибается и находит надежду там, где она и правда есть. Однако иногда, в редкие мгновения, она заходила в комнату и успевала уловить, как не слышавший ее шагов Денис опустевшим, застылым взглядом смотрит в одну точку, словно ничего не видит ни перед собой, ни в том, что в эти секунды занимало его сознание.

Пугающий, лишенный жизни взгляд был Лене знаком, но она думала, что та пора из прошлого осталась позади, что Денис давно пришел в себя. Конечно, едва осознав ее присутствие в комнате, он улыбался и вовлекал ее в разговор, как ни в чем не бывало, но беспокойство уже поселилось в ней и не забывало напоминать о себе.

Пусть Лене и казалось при здравом размышлении, что поводы для паники не выдерживают критики, она все-таки присматривалась к Денису внимательнее прежнего. Память яркими и непрошенными всполохами в сознании выбрасывала одни из самых мрачных и болезненных мгновений их брака, разжигая прежний страх.

Они были женаты чуть меньше года, когда одним из вечеров Денис, пока они, что для тех дней еще было в порядке вещей, ужинали и попутно смотрели кино (в тот вечер ей наконец удалось договориться на ее любимый фильм «Знакомьтесь, Джо Блэк»), со вздохом нехотя ответил на очередной звонок.

Повернувшись, Лена с наигранным недовольством выразительно смотрела, как он здоровается, с чем-то соглашается и вдруг застывает, с нечитаемым выражением лица слушая, что ему говорят. У Лены тогда неожиданно заболело в груди. Не двигаясь, все так же смотря на него, она наблюдала, как изламываются в осознании черты его лица, как нервно начинает дергаться щека, пока он сам ровным голосом спрашивал, куда ему приехать для опознания.

После завершения разговора Денис, поднявшись, дернулся на месте, словно не зная, в какую сторону идти. Не поворачиваясь к Лене, совершенно безжизненным голосом с трудом произнес: «Родители разбились. Только что. Насмерть», — ничего более не добавляя.

Он не звал, но она поехала в его родной город в Подмосковье вместе с ним. Просто побоялась отпускать его в одиночку. Попыталась предложить такси, но по окаменевшим плечам поняла, что Денис сейчас не способен принять ни заботы, ни сочувствия. В дальнейшем, впрочем, лучше не стало.

Он сделал все, что требовалось от потерявшего родителей сына. Явился на опознание, устроил похороны и поминки, выслушал причитания родственников, помог пострадавшим в другой машине, когда выяснилось, что авария произошла по вине его погибшего отца. Он сделал все, но не позволял себе горевать.

Лена давно уже подозревала, что отношения с родителями у Дениса были далеки от идеальных. Он словно избегал излишнего общения с ними: звонил нечасто и без желания, приезжал еще реже, хотя его были рады видеть и ждали. Приятными людьми свекра и свекровь Лена не считала, но сомнений в том, что они Дениса любят, не имела. Она не была уверена, но склонялась к тому, что сам он за что-то не может их простить.

После похорон Денис постепенно становился все более закрытым и отстраненным. Он много о чем-то думал, не сразу реагируя, когда она окликала его. Его мрачность и погруженность в себя прогрессировали месяцами, приводя Лену в ужас. Тот Денис, которого она знала: полный энергии и жизнелюбия, — исчез, превратившись в незнакомца.

Взгляд, лишь отголосок которого она заприметила недавно, в те дни был намного, намного страшнее. С пробегающим по внутренностям холодком страха она наблюдала, как пустыми глазами человека, что не понимает, зачем он вообще живет, Денис озирался по сторонам, даже на секунду не останавливаясь на ней. Не замечая ее.

Какие бы размышления тогда ни повлекла за собой смерть его родителей, Лена не хотела их возвращения. Как и возвращения той версии Дениса, что была намного ближе к грани, чем нынешняя.

Лена резко поднялась с дивана, где просидела по меньшей мере около получаса, утонув в мрачных воспоминаниях о прошлом, и медленно поплелась в душ, не силах остановить захватившие ее сознание мысли.

Те жуткие полгода выдались нелегкими не только для Дениса, но и для нее самой. Все вокруг них переменилось, когда его родители погибли. Будто тогда был вдруг убран защитный купол, и спокойный, неприхотливый мирок их молодой семьи оказался отдан на волю обстоятельств и испытаний.

Их отношения, брак, чувства вдруг проявились в ином свете. Сам Денис изменился так сильно, что Лена затруднялась судить, каким он был по своей сути. Она хотела понять, разобраться в том, что происходит с ним, но пробиться сквозь его шутливые увертки, отвлекающие вопросы, умело сменяемые темы для разговоров, было невозможно.

Ей не сразу удалось понять и принять, что прежде он лишь создавал иллюзию интимной близости, в которой предполагались доверие и открытость друг перед другом, возможность заглянуть в самые укромно-темные и болезненные уголки души партнера. Денис отгораживался этой иллюзией. Не только и не столько даже от нее. В первую очередь — от самого себя.

Лена была так молода и так безоглядно влюблена, что не сумела увидеть в нем закрытости, застарелой, запрятанной в далеких глубинах его личности тайны. Она не осторожничала, не искала подвоха, не предполагала, что в любви стоит защищаться наперед, что любви стоит остерегаться. Она не знала, что перед тем, как распахнуть перед кем-то сердце, неплохо бы проверить, что этот кто-то не покрыт невидимой броней с головы до ног.

С первой встречи с Денисом она чувствовала себя подхваченной вихрем. Обаятельным, притягательным, полностью сфокусированным только на ней. Ни один ее ровесник не мог выдержать сравнения с ним. Денис оказался единственным мужчиной в ее жизни, вызвавшим у нее подлинное восхищение.

Его ум завораживал. Его уверенность в себе околдовывала. О нем нельзя было просто забыть, особенно когда он явно решил ни в коем случае подобного не допускать. Быть может, ей и стоило тогда для собственного блага вспомнить, что в вихре, по приданию, до смерти кружит леший.

Все подруги Лены были в восторге от Дениса, кроме Лары. Всегда рассудительной и настороженной, не терявшей головы, во всем видящей угрозу. Ее смущала разница в возрасте, в статусе и в жизненном опыте.