Приди в мои сны

Алиса выбралась из автобуса на ледяной воздух. Город спал. Солнце раскинуло лучи, но они ещё не набрали силу после ночи и скользили по коже, почти не оставляя тепла. Девушка поёжилась и достала из сумки ветровку. Спрятавшись под тонкой тканью от июльской утренней свежести, она, не торопясь, пошла в знакомом направлении. До родительского дома от автовокзала было не больше получаса ходьбы. Маленькие городки вроде этого вообще легко обойти за час-другой. Вряд ли кто-то остановился бы полюбоваться архитектурой – типовая застройка не привлекала взгляд. Серость домов разбавляла зелень многочисленных деревьев и яркие клумбы, заботливо высаженные самими жильцами. Улицы и проулки пересекались под жёсткими прямыми углами. В самом центре города, деля его на две части, длинным овалом цвёл парк. Он нарушал всю геометрию города и петлял узкими тропинками, создавая непредсказуемый маршрут, по которому можно было выйти к мелкому озеру, на одной половине которого стоял подгнивший деревянный причал. У причала голодными утками теснились облезлые катамараны. На другой половине озера цепочкой в метре друг от друга стояли раскладные стульчики. Рыбаки то и дело поднимались с них и подходили к удочкам, оставленным на рогатинах, из года в год сетуя на редкий клёв и пустое озеро.

Тропинка могла привести к редкой светлой берёзовой роще или к парку аттракционов, которые начали ржаветь ещё в те времена, когда Алису не пускали на них без сопровождения брата. А могла просто покружить и вывести к самому началу — единственному входу и выходу в парк. Это всегда удивляло девушку – огромная площадь, казалось бы, должна иметь несколько точек для входа – хотя бы два, с противоположных концов. Но нет, жителям за-парковой зоны приходилось обходить зелёное пространство, чтобы войти внутрь, а потом той же доро́гой возвращаться. В отличие от тех, кто жил в пред-парковой зоне. Им было достаточно пройти по центральной улице, которая упиралась в широкую калитку. Всегда распахнутую и, кажется, уже вросшую в землю. Родители Алисы жили в за-парковой части города, поэтому она, как только подросла достаточно, чтобы гулять без сопровождения, стала ходить своим тайным маршрутом: по улице до чёрного забора с красивыми металлическими шишками поверху, потом чуть в сторону под прикрытие широкого куста и дальше напрямую в парк, благо она всегда была достаточно худой, чтобы пролезть сквозь прутья, не испачкав одежду.

В этот раз парк пришлось обходить. Алиса не сомневалась, что ещё сможет протиснуться, через забор, но ехидный голос в голове спрашивал, не многовато ли ей лет для такого ребячества? Она прибавила шаг и к тому времени, как город залаял домашними собаками, загудел автомобилями на пешеходных переходах, уже подходила к до тошноты знакомому длинному строению, которое она теперь звала исключительно родительским домом, но никак не своим.

После телефонного звонка, разделившего жизнь семьи на до и после, Алиса долгое время боялась ходить в школу привычным путём. Самым простым было выйти через широкую арку из двора, свернуть налево и вот она школа – только перейти дорогу. Но она стала обходить длинный дом в шесть подъездов, шла по узкой тропинке среди клумб, которые под окнами высадили старательные соседки, и переходила дорогу у другого светофора, от которого до школы нужно было шагать ещё минут восемь. Тётя Валя, соседка с первого этажа отчаянно ругала девочку за то, что та топчет траву возле клумб, но Алиса с упорством радужной форели каждое утро шла этой доро́гой. Через месяц тётя Валя смягчилась и выложила на вытоптанной земле тропинку из битой кафельной плитки.

Тропа заросла многими годами всё новых и новых трав. Тётя Валя давно уже не следила в окно за прохожими, в её квартире жили чужие люди, которым было наплевать на клумбы в высоких шинах. Цветы росли скорее по многолетней привычке, не смея ослушаться строгую тётю Валю, чьё незримое присутствие всегда ощущала Алиса, проходя заросшей тропинкой каждый раз, когда навещала родителей и брата.

Ключ привычно вошёл в замочную скважину. Алиса никогда не предупреждала о своём приезде. У неё с родителями была негласная договорённость о том, что она может приезжать в любое время. А замок не менялся с тех пор, когда ключ от двери маленькая Алиса носила на верёвочке на шее. Теперь же он болтался на брелоке с четырьмя другими. А подъездная дверь, хоть и стала металлической вместо прежней деревянной, замка так и не приобрела. Впрочем, как и все подъездные двери этого города.

– Олеся? – мама выглянула в коридор. Голос звучал удивлённо, но не радостно. Усталость давно поселилась в мамином голосе, и Алиса уже не расстраивалась, когда мама просто по привычке обнимала её, без особой теплоты. – Надолго к нам?

– Мам, я Олега навещу и поеду. Вы с папой ведь всё равно заняты целый день? – Алиса подсказала маме нужные слова, не желая видеть, как та мучительно подбирает подходящую отговорку.

– Да-да, мы на работу сейчас, потом в сад нужно будет. Ты проходи, чайник на кухне ещё горячий. Олегу скажи, что мы на выходных к нему заглянем.

Мама неловко похлопала Алису по плечу и отошла к трюмо накрасить губы. Отец в это время вышел в коридор. Смущённо улыбнулся дочери и обнял её чуть крепче, чем мама.

– Олеся, ты как так рано?

– Привет, пап. Я на ночном автобусе.

– Ты бы лучше на дневных ездила, сама знаешь, на ночных только студенты ездят, да бомжи, которым ночевать негде. – Мама на секунду отвернулась от зеркала и снова начала придирчиво разглядывать неровный край помады на губах.

– Ма-а-ам, пожалуйста! – Алиса прислонилась к стене. Внимательно разглядывала обоих родителей. Седина отца стала реже, залысина захватывала все больше площади. Он старательно показывал, что рад дочери, а она делала вид, что верит этой напускной радости. Руки мамы высохли и стали похожи на старую пергаментную карту. Она всё так же пользовалась бордовой помадой с глянцевым блеском и носила яркие платки, но теперь всё больше старалась прикрыть ими шею. Бросила последний взгляд в зеркало, ещё раз поправила пёстрый платок и шагнула в разношенные чёрные туфли на низком квадратном каблуке. Взяла под руку отца, который уже нетерпеливо переминался у открытой двери, ещё раз улыбнулась Алисе и вышла за порог.

– Хорошего дня! – Алиса тихонько бросила вдогонку, не стараясь, чтобы родители её услышали. Данила каждый раз удивлялся, почему Алиса ездит к родителям по будням. Она придумывала различные отговорки или сводила всё в шутку. Слишком неловко было говорить правду о том, что они давно уже не воспринимают друг друга как семью. Что Олег – это единственное, что их до сих пор связывает.

Алиса прошла в зал, оставила на продавленном кресле сумку и вернулась в коридор. Дверь в ванную всегда очень туго открывалась. У отца сперва не доходили руки, а потом это перестало волновать обоих родителей. Девушка привычно рванула на себя дверь.