Мои стихи, твоя гитара

Глубоко в твоих глазах вижу невесомость

Глубоко в твоих глазах…

©MONATIK & Надя Дорофеева “Глубоко”

Евгения

Веселов! 

Ничего не может быть простым. Можно было и сразу догадаться, что мы столкнемся на вечеринке нос к носу еще не раз, но, чтобы специально. Чур-чур меня.  

— Как тебе вечеринка? — улыбается.

— Сойдёт. Ты что-то хотел? — а сама уже разглядываю пути отступления. 

— Да. Спросить, как тебе вечеринка. Ты чего без настроения?

— Да, что ты ко мне пристал, как банный лист?! У тебя своих дел нет? 

Думаю, мой гневный взгляд и поза дают понять, что со мной шутки плохи. 

— Эй, полегче, ледышка. Я всего лишь хотел поинтересоваться как у тебя дела. 

— Нормально все было, пока ты не заявился с подружкой. 

 — Ревнуешь? 

И снова эта ехидная улыбочка и озорной блеск в глазах. Так и стерла бы ее. 

— Еще чего! Много ты на себя берешь, Павлин. 

А руки сами тянутся нервно поправить волосы. Веселов наблюдает за полетом моей руки, и он улавливает мое легкое нервное состояние. Вот, блин. 

— Да ну? 

И первый раз я не знаю, что ему ответить. Да, мне действительно не приятно, что он пришёл не один. Но этого я ему не скажу никогда.

— Хорошо повеселиться, — и слишком быстро ухожу, дабы не смотреть Веселову в глаза. 

Может, это и выглядит как побег с моей стороны, но мне пофиг сейчас, что подумает обо мне этот зазнайка. 

То ли это карма, то ли судьба злодейка, а может, звёзды так сошлись?

Я не знаю. 

Но ситуация комична, с какой бы стороны не посмотреть. 

Мои предатели кроссовки снова скользят по паркету дома Воробья, и я налетаю на возникшую из ниоткуда Марину. Сок, который она держала в руке для меня, моментально выплескивается на ту тощую девицу, которая пришла с Артёмом. 

Точно судьба, не иначе!

Сначала раздаётся слишком громкий «Ахх!», а затем тощая находит виновницу ее испорченной майки и начинает вопить. 

— Ты что не видишь, куда прешь?

Ой, а вот это было зря!

Хочу загладить будущий конфликт и пытаюсь вставить слово, что это я виновата, но Марину уже не остановить.

— Уважаемая, это ты мне? Это вышло случайно, не надо голос повышать.

— Это вышло, потому что одна из вас слепая, а вторая криворукая. А теперь у меня испорчена одежда. Тёмочка, ты это видишь? — нарочито жалостливым голосом спрашивает она у подошедшего Клинского указывая на желтое пятно на своей белой футболке. 

Ммм, апельсиновый сок — мой любимый, мимолетно проносится у меня в голове. 

— Слышишь, вобла, ты не перегибай. За криворукую и слепую можно и в дыню получить, знаешь? 

И затем Марина обращается к Клинскому, тем же тоном, что и тощая до этого:

— Тёмочка, уйми свою швабру, милый, — и пальчиком нежно проводит по вырезу на футболке Артёма, касаясь кожи. 

Вот же актриса!

— Прекратите обе, детский сад! — рявкает Клинский, смотря на свою спутницу. — Это простой сок, пойди и замой. Тоже проблему мне нашла.

Та, фыркнув, удаляется, а Марине и этого мало. Она подходит в плотную к Артёму, и я отчетливо вижу, как дергается его кадык. 

— Тёмочка, как вы прекрасно смотритесь вместе. У вас это семейное видимо обливаться соком. Муж и жена — одна сатана.

Тут уже не выдерживаю я и начинаю хохотать во всю. Да и сам Артём улыбается, что же ему ещё делать.

— Знаешь, а с тобой бы я смотрелся ещё лучше. Не находишь? — в свою очередь Артём убирает выбившиеся пряди волос за ухо Марине.

— Пойдём, Женёк, — отходит подруга от парня. — Кажется тут мы увидели уже все.

Она берет меня за руку и тащит к входной двери и до меня долетают слова Артёма, которые слышу только я и которые тут же тонут в словах песни “Photograph”.

— Ты не ответила на мой вопрос, Никольская! Но и не сказала «нет», а это уже что-то!

Пожалуй, кто-то настроен на отношения? 

Вот это да!