Эскорт для сводных

Катя

— Вот, смотри! — мама раскладывает передо мной воздушное полупрозрачное платье кораллового цвета, — уверена, на тебе будет смотреться просто потрясающе!

— Оу... — беру его в руки.

Ткань нереально лёгкая, приятная на ощупь.

— Как вчера с мальчиками поплавали? — как бы между прочим уточняет мама.

Замираю, смотрю на неё. Она выглядит совершенно безмятежной. Но этот вопрос. Почему мне кажется, что у него есть второе дно?

А ведь мы с моими сводными плавали. И еще как... плавали...

— Ну так будете учить меня?! — с вызовом гляжу на братьев.

Я только что разделась. Сама. Под их темными, порочными взглядами. Войдя в теплую воду по щиколотку, выпрыгиваю из шортиков. Разворачиваюсь спиной, выгибаюсь и дергаю завязочки трусиков.

Ткань падает в воду.

— Бля... иди сюда! — Кир первый отмирает, слетает с валуна и бежит ко мне, — я хочу эту круглую задницу!

— Поймай сначала! — несусь в воду, брызги летят в разные стороны.

Младший стягивает с себя шорты, остается в боксерах, затем замирает. Поправляет стоячий член. На пухлых губах хитрая ухмылка. От его взгляда я вся дрожу.

— Наш олененок осмелел? — откуда ни возьмись рядом оказывается старший.

Хватает меня, упирается в бедро крепким стояком.

— Нас увидят... — шепчу, все равно позволяя ласкать себя.

— Ты такая... нежная, Катя, — мурчит Влад, поглаживая мою грудь, — такая... сладенькая... пиздец... ты просто лучшая...

— Ой, да ладно... — хихикаю, — вокруг полно девушек красивее меня.

С другой стороны подходит младший. Утыкается носом в мои волосы.

— Но они не ты... — шепчет, накрывая мою вторую грудь, массирует её.

Закрываю глаза, полностью отдаваясь во власть сводных. Что толку сражаться с тем, что просто есть? Для меня они мужчины, а не братья. Моё тело жаждет их ласк. Лишь их, ничьих боле. И не только касаний. Слышать хриплые возбужденные голоса, которыми они произносят это порочное: сестричка... божечки!

— Ммм... продолжайте... — грудь становится нереально чувствительной.

— Я люблю эти сосочки, — хрипит младший, гуляя кончиками пальцев по ареолам, — такие маленькие... и сука, сексуальные...

Он сжимает сосок, пуская дрожь по моему телу. Мы стоим по пояс в воде, одержимые похотью и совершенно не думаем, что нас могут увидеть. Меня ведут в глубину.

Темная вода скрывает наш грех от всего мира. Губы Кира ложатся на мои плечи. Он целует медленно, ведет губами вниз, языком очерчивает ключицу. Влад находит мои губы. Это невозможно! Так не бывает!

С каких пор я стала похотливой самкой, текущей от ласк двух мужчин? Разве так меня воспитывали? Но все принципы, словно хрупкое стекло, разлетаются на тысячи осколков, превращающихся в острые сгустки удовольствия, пульсирующие под кожей.

— Да... даа! — когда младший опускается к соскам, кричу в губы старшего.

Рука Влада уже массирует мои складочки.

— Такая мокрая... Катя, ты очень мокрая... — шепчет он, кусая меня за нижнюю губу.

— Ох... даа... ммм! — стону, мгновенно забывая все слова разом.

— Не нужно говорить, — усмехается Кир, сминая мои груди, по очереди кусая их и зализывая укусы, — просто кричи, стони... наслаждайся, сестричка...

А я и не могу ничего сказать. Изучаю пальцами лицо старшего, слегка царапаю щетину ноготками. В мои бёдра упираются два члена. Большие, горячие, твердые. Господи!

Ладонь Влада ложится сзади на мою шею. Он рычит в мои распаленные губы, заставляет раскрыться, принять его язык. Стягивает локоны на затылке, затем приотпускает. И снова стягивает... до сладкой боли. Отпускает... стягивает...

— Ах! Что ты делаееешь! — трудно дышать, а ещё труднее управлять собой.

Хочу их обоих! Хочу ощутить в себе! Расставляю ноги, чувствуя сильную пульсацию там, где пальцы старшего гладят распаленную плоть.

— Поласкай нас сестричка... обоих поласкай... — требует Кир, втягивая губами сосочек.

Опускаю руки, нахожу их члены. Боже! Да что со мной?! В воде ощущения странные, словно между мной и братьям едва заметная прокладка. Она слегка смягчает остроту ощущений... не позволяет мне кончить.

Поглаживаю своих братьев. Их сильные тела зажимают, берут в клещи, не дают опомниться и взбрыкнуть.

Где-то в глубине души сильно краснеет хорошая девочка. Но она сегодня заперта в чулане. Сейчас я плохая, очень плохая.

— Я хочу ее... пиздец как хочу... Влад, давай трахнем нашу сестричку... — стонет Кир.

Его руки всюду. Кажется, что ласка окутывает с головы до ног. Глаза открывать не хочется. Лишь наслаждаться сильными мужскими объятиями, чувствовать себя маленькой, беззащитной, желанной.

— Не здесь, — твердо говорит Влад, с огромным трудом оторвавшись от моих губ, — пошли в домик.

— Мой ближе, — хрипит младший.

— Иди ко мне, малышка, — старший обнимает меня, берет на руки.

Мы возвращаемся в бунгало Кира. Влад ставит меня на ноги и оба мужчины бросаются на мое нагое тело с новой силой. Но вот тут воды нет и первый оргазм накрывает почти мгновенно.

— Не могу ждать... вот... садись сюда, — Кир толкает меня к столу, поднимает, сажает, разводит ноги, — хочу тебя Катюша... пиздец как хочу... не могу больше...

Дрожащими руками надевает резинку. Упирается в моё мокрое лоно.

— Ааа! — кричу, когда член Кира раскрывает сжатые после оргазма стеночки, — божечки! Как же... хорошо... дааа!

— Кричи, сестричка... давай... вот так... — палец младшего накрывает клитор, умело массирует, — кончи на моём члене... кончай много... хочу смотреть на тебя...

Влад выглядит пьяным. Он ласкает себя, глядя, как его брат заталкивает свой член в мою киску. Кир жесткий. Он так сильно долбит, что я кончаю снова. Но тут парень обхватывает мою попку, вынуждает сесть на самый край стола.

Присаживается немного и резко меняет угол проникновения.

Толчки становятся более глубокими.

— Кир... нееет! Что ты делааааееешь?! — кричу, извиваясь в его руках.

— Шире ноги, — рычит он, — давай... девочка... сестричка... блядь... залей меня своим соком... давай!

— ААА! — перед глазами всё кружится, вертится, танцует, — я почтиии! ДААААА!

Кажется, что я разлетаюсь на тысячи кусочков. Потом собираюсь заново. Кончаю долго и очень обильно. Кир дрожит, всё еще находясь во мне. Он вливает в презерватив сперму, а я вдруг жалею, что эта резинка вообще есть. Всё тело младшего покрывает моя влага.

— Умница... молодец, девочка... — Кир обнимает, целует в висок, улыбается, — ты самая сексуальная и нежная крошка на свете... наша маленькая сестричка...

— Катюша? — голос мамы вырывает из воспоминаний о горячей ночи, — о чем задумалась? Ты платье уронила.

— Прости, — краснею.

— Примеришь? — хитро улыбается она, — уверена, мальчикам оно понравится.

— Да, конечно...

— Я пока отойду ненадолго.

Мама уходит, я беру платье в руки, рассматриваю. И снова улетаю в воспоминания о предыдущей ночи. Горячей, страстной, неправильной.

Влад тоже обнимает меня. Но он не кончил, это кажется нечестным. Беру из его рук презерватив, надкусываю фольгу. Не спускаю глаз с зеленого океана с янтарными вкраплениями.

— Я надену... можно? — лепечу, с трудом держась на ногах.

Кир лыбится, а Влад целует меня. Он вообще немногословен, но в постели просто цунами. Старший всегда держит всё под контролем. Даже в нашем трио. Кир бы взял меня прямо в воде, без защиты. На резинке настоял его брат.

А мне хочется снять с него эту маску... чтобы увидеть, сколько огня там скрывается.

И презервативы... блин, я всегда считала, что без них нельзя. А теперь хочу ощущать в себе своих мужчин. Чтобы они кончали в меня... почувствовать, каково это, когда тебя накачивают спермой.

Ох! Но о таком нельзя думать!

Надеваю презерватив на член Влада. Такой горячий, толстый... глажу ствол, кончиком пальца провожу по головке. Мужчина стонет. Разворачивает меня, кладет на стол грудью. Немного грубо, но всё равно бесконечно нежно.

Выпячиваю попку, приглашая старшего.

— Тугая... ты тугая, Катя! — рычит он, быстро проскальзывая до самых яиц.