Инструкция к огнетушителю (не прилагается)
— Что искала? – завис на меня Кеша. Помните, что он всё ещё во всей красе своей мужской со мной на кухне тусит? Кажется никаких проблем со стеснением… впрочем – а с чего? Уж он кажись меня во всех ракурсах рассмотрел. И это несправедливо, потому что я не рассмотрела, точнее может и, нет точно очень даже всё и больше видела, просто не помню не хрена.
Так вооот, Жень, теперь смотри, в чём проблема? А теперь стыдненько!
— Ну, изюминки, понимаешь? У меня их нет. И кажется я пришла в бар это…
— Отмечать?
— Оплакивать!
На этот раз он весело хмыкнул, потом таки оттолкнулся от подоконника и поставил стакан в мойку.
— Знаешь, при том, что ты там втёрла про Македонского, – он посмеялся, — изюма у тебя в достатке. А я всё думал, – повёл он бровью, – запоздало конечно, но тебе надеюсь восемнадцать есть?
— Мне двадцать четыре, – насупилась я.
— Супер. Отпустило. А то наливал когда, надо было паспорт попросить…
— У меня и не было, – отозвалась я. Откуда паспорт-то? В домашнем от Наташи вышла. В голове, кстати, возникла мысль, что вот так люди мусор выносить уходят и пропадают с концами. Чёрт, Наташа и Ира меня убьют. И вот папа Наташи. И мама тоже. Ой, всё!
— Я так и понял. А вот то, что выпить тебе жизненно необходимо, на лице читалось, – заметил Иннокентий. Прав, да. — А это, – он меня очень недвусмысленно осмотрел. Он меня. Я вообще-то одетая, а почему у меня чувство, что нет совсем? — Малолетки как-то не про меня.
Отлично, приехали…
— Не дуйся, – он шёлкнул меня по носу. — Пошли в ванную, – и я не успела сказать что-то там, да ничего не успела, как меня подхватили и…
Что тут скажешь? Голова у меня болела? Или что там у меня не так было? Какая разница вообще — единственный вопрос “выживу ли я после такого секс-марафона”? Но кажется этот вопрос остался где-то там в нигде, когда я уехала в оргазм ещё один раз. Как-то неожиданно для меня, очень.
Но какой же шикарный — аааааа, где я там этот бар нашла? Это однозначно искривление пространства случилось! Поверить в сжалившегося надо мной и моими несуществующими тараканами ангела-хранителя, боженьку или дьявола? Пле-е-е-евать!
И я никогда такого не творила, правда! Я очень хорошая девочка, послушная, милая… Эм, почему, когда мне это Кеша вот говорит сейчас, я становлюсь бесноватой и уплываю в дали дальние? Нет, он меня точно не может считать хорошей, милой, чёрт, послушной? А можно ещё раз?
— Какая сладкая детка, – шепчет мне Кеша, как по заказу, словно читает мысли из моей резко ставшей невероятно дурной бедовой головушки, — давай-ка вот так, прогибай спинку, кисонька, — и я прогибаю, а он в меня входит на всю длину своего невероятно огромного, как мне всё же не перестаёт казаться, члена, и мне таааак хорошо, искры из глаз со слезами, мычу, кричу, вою, — послушная девочка!
Да хоть в узел завязывай… кончаю опять!
И Кеша снова вообще без проблем меня перемещает в комнату на руках. Укутывает в одеялку и я сладко засыпаю, хотя вообще-то собиралась свалить от него подальше.
— Есть будешь? – просыпаюсь от шёпота на ухо и, ооооо, запаха еды! — Прости, – разводит руками Кеша, — только пицца. Как-то не планировал гостей, а есть собирался на работе, вот в баре, но сегодня видимо уже пролетел со сменой.
— Пицца это круто! – и вот тут не кривлю душой, обожаю эти горячие итальянские “бутерброды”, как моя мама их называет. — Пролетел со сменой из-за меня?
— Да уж конечно, – ухмыльнулся Кеша, окинув меня очередным неприлично горячим взглядом, — после тебя я точно ничего никуда никакими слоями не налью, а завтра на смену в часть.
— Прости… – реально, это я маньяк, нимфоманка, оказывается, сексуально озабоченная! — Мне бы такси, просто… и я поехала бы, чтобы не мешать тебе, – бормотала что-то невнятное в набитым ртом.
— Шутишь? Хорош! Я тебя сам отвезу, – проговорил мой огненный бог, или не, он же наоборот? Тушительный? Огнетушительный? Огнетушитель? — Только я вот не видел твоей мобилы, ты потеряла?
Я начала судорожно соображать – нет, не теряла. Чёёёёёёрт меня подери! Хотя, вот уже, да – чёрт сидит передо мной, шикарный, горячий и… сделал уже не раз то, о чём ты только что в голове своей попросила. Всё, Жень, ты где этого всего пахабного набралась?
— Не, не потеряла, я у подруги дома его оставила, – сокрушённо признаюсь. — Они меня наверное уже с собаками ищут.
— Так надо предупредить, – заявляет мне Иннокентий.
— Позвонить на 02 и сказать, чтобы не искали? – дуюсь я, а он смеётся. — Я не помню телефоны, только два и я не хочу на них звонить, – и ведь вот жопа, реально силюсь вспомнить телефон Наташки и не помню нифига… чёртовы мобилы!
— Почему не хочешь?
— Потому что один мамы моей, а второй мужа… — прикусила губу и кто меня за язык тянул? Женя, ты просто катастрофическая дура, идиотка даже!
Кеша видно, что замирает. Ну, же… Женя… да блиин!
— Мама в Сочах с сестрой своей отдыхает, а муж… муж сказал, что мы разводимся и свалил тоже на отдых, кажется, – спешно добавляю я, потому что очень хотела, чтобы этот огненный мужчина знал, что я не вот такая. Какая? Да уж как-то запоздало, Евгения, серьёзно!
И Иннокентий выдаёт странный звук, типа “мммм”, продолжая поедать пиццу, а у меня пропал аппетит. Вот зад орангутана!