Изумрудный бал. Танец с огнём и тьма-лихачка

Друзья, вы читаете 3 ТОМ литсериала "Огонь в глазах".
Начало истории ТУТ: Экзамен на выживание
Отдельно читать нельзя!

Ой, а почему из моей колбы пошло такое громкое шипение?

– Адептка Ларц! – ворвался в размышления магистр Лимончелло, преподаватель зельеварения. – Что с вашим...

– Я не знаю, честно, – окинула недоумённым взглядом варево, пытаясь понять, что с ним не так. Ингредиенты в норме, пропорции соблюла, и... всё по инструкции, в общем. А здесь, на финальной стадии, над сосудом внезапно заклубился горячий пар, а стенки склянки зашатались, будто их разрывало, и, казалось, вот-вот пойдут опасными трещинами. Если жидкость растечётся по парте...

Магистр посмотрел через моё плечо, и лёгкая усмешка тут же сменилась удивлением. Когда мужчина с осторожностью взял колбу, то вообще чуть не обжёгся, судя по дрогнувшим скулам. 

– Адептка Ларц, – нахмурившись, магистр Лимончелло поставил кипевшую и бурлившую колбу на место, – это может означать только одно.

Тут на суматоху обратила внимание Эльвира, по-прежнему соседка по парте.

– Серафима, помнишь, полторы недели, когда ты приходила к нам и пробовала зажечь камин, он вёл себя странно, и огонь задымился больше прежнего? И, – обернулась девушка к Лимончелло, – чтобы успокоить взбесившийся костёр, пришлось вмешаться мне. Серафима отчего-то не справилась.

– А ну-ка, попробуйте создать пульсар, – магистр зельеварения на миг отвлёкся, чтобы повысить голос на повернувшихся в нашу сторону зевак, и продолжил: – Такое с адептами происходит часто в меру ещё не сформировавшейся силы, но вы...

Что «я» так и не узнала –  из груди вырвался пульсар. С шумом, которого быть не должно. За последние месяцы я научилась концентрировать энергию так, чтобы огненные фигуры соскальзывали с меня (а точнее, из меня) бесшумно и плавно, как лыжа по гладкому снегу. Но на шуме проблемы не кончились – оказалось, это и вовсе не пульсар; вместо того, чтобы сделать круг по комнате, впечатляющих размеров феникс резко задёргался в конвульсиях, а я с ужасом обнаружила на пламенном боку кровавую рану. Закачавшись в воздухе, птица вскоре растворилась, нет, рассыпалась, оставив после себя невозможную для огненной стихии прохладу.

– Мои опасения подтвердились, – мужчина с трудом сдерживал потрясение, – адептка Ларц, срочно идите в монстрятник.

Я нервно кивнула, хотя мало что понимала в происходящем. На выручку пришла Эльвира, попросив у магистра разрешения сопроводить подругу.

– Мой пропуск в монстрятню остался в вашей комнате со вчера, – заключила я с ужасом, похлопав себя по карманам. – Ты беги за ним, а у меня, может, получиться пробраться так.

Сердце стучало, как будто я не бегу, а падаю со скалы. Не знаю, как преодолела лестницы без подвёрнутых ног, наверное, просто прыгала с первой на последнюю ступень. Сегодня занятие по алхимическому зельеварению состоялось, как назло, в одной из самых дальних от первого этажа аудиторий – в прежнюю из-за сбоя в расписании перешли второкурсники.

Время я не выиграла, на входе в монстрятню меня нагнала такая же взволнованная Эльвира с невольно помятой от нерва бумажкой.

– Держи, – протянула она дрожавшими пальцами, и я быстро сделала что нужно. Пропустили нас в зверинец ВАИ, к счастью, обеих – Эльвира захватила и свой документ заодно. 

Про то, почему у меня всё-таки получался феникс, а не шар, я выяснила у магистра О’Лири. Во время обретения своей магии я сжимала в руке перо той самой птицы, а семейство, хоть и не обладает даром подобно Глазариусу (к счастью), но огнём дышит. Всё.

И я творила что угодно – миниатюрные кустики, красивых огненных фениксов, зачем-то и фолианты из пламени, но не шары. С такой особенностью магии я свыклась и даже полюбила своих птичек, но не сейчас, когда с пульсарами происходило... что-то. Слова О’Лири ещё не выветрились из моей памяти, а указание магистра Лимончелло только подтвердило, что первым делом, если что-то не то со мной, нужно проверить пернатых.

До вольера, где поселилось семейство «фениксов», как мы решили их называть, долетели одновременно. У нас обоих сердца стучали так громко, что, казалось, вот-вот перебудит всех обитателей монстрятни, кто ещё дремал. А когда нам с Эльвирой предстали, наконец, птички... ритм наверняка мог бы перебудить и всех обитателей соседних миров.

Ощипанный отец семейства, потерявший алую красоту, кружился вокруг распластавшегося на земле неподвижного дитя, глубоко раненого в самую грудь. Мама-феникс обняла птенца крылом и активно зализывала ссадину, насколько это доступно пернатым. В клетке царил настоящий переполох.

– Эльвира... – я застыла. Пришло тяжёлое осознание, что магистр Лимончелло не ошибся.

Фениксам, хранителям моего уникального дара, срочно нужен лекарь, кто бы ни нанёс им эту ужасающую рану, иначе... 

Моя магия под серьёзной угрозой, а потеряв частичку себя, маг ненадолго переживёт свой дар.

Нет, конечно, я помнила о проклятии, наложенном Хэйринсом, но не задумывалась, что под угрозой не только моя жизнь, но и дар. Странно, раньше у меня получалось колдовать, а теперь... Я попробовала выпустить пульсар ещё раз – безрезультатно. Магия слабо колыхнулась и так и не вышла наружу.

Вот чёрт!

За целителями побежала Эльвира, я осталась возле клетки – успокаивала тварюшек, как могла. Кому понадобился мой дар, точнее, его отсутствие? Да хоть одной остроухой с огненными глазами и серебристыми волосами. Или тому некроманту с неустойчивой психикой.

Я освежила в памяти недавние события. Ариста для чего-то позвала меня на свою тусовку, а я в неком одурманенном состоянии не подумала о подвохе. Той ночью из меня вырвалась птица, чтобы крушить неясного происхождения гейзеры. Значило ли это, что огненный феникс, символ моего дара, травмировался ещё тогда от горячих подземных фонтанов? Или во время представления Ариста сделала что-то со мной, пользуясь тем, что "жертва" отвлеклась?

Как всё сложно...

А может, Маркус Доррен скрывает, что событие той ночи поставило под угрозу мой дар?

Как вариант.

Грей рассказывала – ректор рано или поздно исключил бы меня. Кому нужна адептка с исчезающим даром, последние обладатели которого учились в ВАИ восемьдесят лет назад? Мало того, что редким – опасным. И очень, очень таинственным.

Верить бывшей девушке Даэля, учитывая, что Ариста вдруг возомнила меня своей соперницей – последней важности занятие. Но пазл, к сожалению, складывался, и я проклинала эльфийку (увы, мысленно). И себя. И тусовки, и магию...

Так, эмоции хорошо, а делать что-то нужно, магистр Лимончелло не зря так взволновался. В такт моим мыслям к вольеру прибежал явно вызванный Эльвирой лекарь, хотя нет, это незнакомая мне рыжая красотка буквально тащила за собой сразу пятерых парней, настроенных довольно скептически. Так, можно небольшой вопрос, зачем тварюшкам все кто угодно, кроме целителей – маги огня, ещё и боевики...

– Парни, это Серафима Ларц. Ладно, я побежала, а вы пока разбирайтесь, удачи, – подмигнув, девушка растворилась, будто её и не было здесь.

– О, феникс, это ты, – как к бывалой подруге, обратился парень с боевого факультета и потрепал меня по плечу.

– Ну да, это у тебя же получались пульсары в форме птиц. Красивые, – добавил огневик, который носил только алое – начиная от шевелюры и мантии, заканчивая браслетами на... шее? Я сморгнула. Нет, на запястье. Хотя секунду назад рубины сияли там, уже на ноге.

– А, браслеты. Про это, феникс, расскажу потом, – отмахнулся огневик, не забывая обаятельно улыбаться. – Ты объясни, для чего нас сюда притащили.

– Эта подлянка Áйва нас чуть не на коленях умоляла прийти.

– Повезло тебе, а мне вообще угрожала.

– Огнём, ага. И молнией.

– Ерунда, я вот чуть не лишился носа, – похлопал длинными ресницами (я только сейчас обратила на них внимание) огневик с браслетами.