Роза для Дракона 2. Цена слов

– ...шлюха. – Шипел отец, сверкая глазами и потрясая знаменем. Эстер пряталась за широкой спиной брата, глядя на Игнатио с ужасом. Не столько боясь гнева отца, сколько того, что его сейчас хватит удар. Хотя и слушать такие обвинения из уст собственного родителя было неприятно. Умоляющий взгляд на мать не дал никаких результатов, та застыла мраморной статуей, до сих пор, видимо, переваривая новость. Ей было даже сложно подумать, что всеми обожаемая Розочка способна на подобное.

Голос короля раздался словно гром среди ясного неба, все притихли. Лео и Эстер синхронно поклонились, однако девушка предпочла далеко от брата не отходить, все еще одной рукой цепляясь за его плечо. Игнатио тяжело со свистом дышал, не решаясь продолжать отчитывать нерадивую дочь при короле.

– Семейное недоразумение, Ваше Величество. – Несмотря на свой недалекий ум, он понимал, что очернять дядю короля перед самим королем не стоит. – Воспитываю младшее поколение. 

Взгляд переместился на абсолютно безмятежное лицо Милены. И руки у Мареммо от бешенства задрожали. Эстер была готова расплакаться.

— Это все, конечно, безумно похвально, лорд Мареммо, – все повернули головы к возникшему будто из неоткуда новому действующему лицу. Эстер едва не вскрикнула: Дейемон! Он был в чуть запыленном походном наряде, оставалось лишь гадать, сколько он был в седле.  – Ваше рвение в воспитании детей — редкое явление среди мужчин, однако вам следует выбирать выражения в адрес моей невесты, — голос Дейемона был настолько полон вежливости, почувствовать подвох можно лишь при взгляде в алые глаза, полных дикого огня.

И его слова подействовали впечатляюще – жена лорда Мареммо потеряла сознание. Кажется, переволновавшись за судьбу своей дочери, женщина просто расчувствовалась, банально не смогла подавить ту бурю, что на миг мелькнула на её лице, выдавая целый спектр пережитого ужаса. Ведь Игнатио только что угрожал выдать её Розочку за Крида, старого и уродливого, чтобы заставить Эстер скрыть позор, а теперь... Дейемон даже бровью не повел, наблюдая за тем, как все вокруг тут же засуетились вокруг леди Мареммо, только усмехнулся, переводя лукавый взгляд на Эстер.

— Право слово, столько радости...

— Дядя, — король вздохнул, вовремя осекая острого на язык родственника, и еле заметно улыбнулся, внутренне соглашаясь с ним. – Как Север? 

– Всё также холоден и неприветлив, – с улыбкой ответил Дейемон, и, кажется, это значило, что его миссия прошла успешно. 

Сердце маленькой розочки билось так быстро и так часто, Эстер чувствовала, что сама где-то на грани обморока. Более театрального действа для того, чтобы объявить новость о помолвке и придумать было сложно. Девушка, спохватившись, кинулась к матери, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке. Отдала злое и короткое распоряжение, чтобы Лео позвал лекаря, сдав мать на руки гвардейцам. Но сама с трудом сдерживала счастливую улыбку.

— Полагаю, драма закончена? Или будет ещё один акт? — Дейемон выглядел ни капли не раскаивающимся за все произошедшее. Сложив руки по-военному за спиной, он, наконец, обращается к самой Эстер. — Если так, леди Мареммо, позвольте пригласить вас на лёгкую прогулку перед обедом?

Королевские Гвардейцы помогли донести леди до ближайшей комнаты с кроватью под внимательным взглядом короля и королевы, которых взялся сопровождать Лео, пока леди Милена, не без ядовитых ноток, отчитывала в стороне своего сына, явно сдерживая куда более острые замечания, по поводу произошедшего в целом. Игнатио любил дочь, но новость о связи между ней и Порочным Принцем... По лицу лорда Мареммо пробежала тень сожаления, сменяемая виной. Он же хотел как лучше.

Девушка хотела было последовать за братом, чтобы проследить, что с матерью все будет в порядке, но, услышав свое имя, обернулась. Дейемон выглядел искренне довольным тем, сколько шума он здесь произвел. Эстер нахмурилась и оглянулась на бабушку. Та коротко кивнула.

– Сочту за честь. – Отозвалась розочка, снова оглянулась на отца и лишь потом проследовала за своим женихом.

В ней боролась целая гамма чувств. От какой-то детской радости и мстительного торжества до легкого раздражения. Вот обязательно было так долго тянуть с помолвкой?! Эстер почти что физически ощущала на своей спине взгляды, которыми их провожают.

Скандальная личность Дейемона шла рука об руку с его привычкой жестко разграничивать возможность влияния иных лиц на себя. Он не раз и не два размышлял о том, чтобы заключить брак с достаточно родовитой девушкой, если не для любви, то хотя бы для удовольствия, которая не будет позорить его в обществе, и, если дочки лордов и пару принцесс не вызвала у мужчины ничего, кроме откровенного желания пару раз трахнуть и забыть, то Розочка Орадона смогла заинтересовать его в достаточной степени, чтобы остановить выбор на ней. Одного воспоминания о том, как податливо она выгибалась в его руках, стонала и просила не останавливаться, было достаточно, в принципе.

— Ваш отец с детства был не особо умным, — Дейемон, оказываясь на террасе вместе с Эстер, подал знак одному из своих черных гвардейцев, чтобы тот встал на страже входа, и повернулся лицом к Эстер, приподнимая ее точеный подбородок.

На лице не было никаких следов, значит, Игнатио все же был не в такой ярости, чтобы бить свою дочь. 

– Он добрый и честный человек, милорд. И очень любит свою семью. – Эстер приподняла подбородок, заглядывая в алые глаза. Касание почти мгновенное отдалось в теле. Она ужасно скучала, но признаться в этом – обозначало проиграть. Эстер смотрела прямо, не отводила взгляда изумрудных глаз от королевского алого. Что же, к этой игре, по всей видимости, придется привыкать. 

— Итак, леди Эстер. Совсем скоро вы будете носить одежды других цветов. Я бы хотел, чтобы вы осознавали несколько вещей перед нашим браком. Я убью вас, если узнаю о вашей измене. Это во-первых, — ласково начал Дейемон, смотря в глаза розочке. — Во-вторых, я буду делать вид, что не замечаю ваших игр, если вам хватит ума не подставляться. И, естественно, в третьих, я выжгу на вас свое клеймо, — абсолютно серьезно дополнил Дейемон. — Здесь, — его пальцы остановились на ребрах, под грудью девушки.

Сдерживая дрожь, Эстер впервые подумала о том, что возможно не по зубам ей такая добыча, и брат был прав…