Изгои Интермундуса

Ребята подпрыгивают от неожиданности, уставившись на возникшего из неоткуда мужчину в сером сюртуке с золотой вышивкой. Теон резко встает, материализовав Гладиус.

– Ты ее не получишь, – сжав зубы, чеканит он.

– Эмрис? – с трудом узнаю в стоящем передо мной мужчине сероглазого мальчика из Второго Клана.

Вместо ответа – лишь сдержанный кивок.

– Septimus Sensu – это великий дар нашего создателя Мага Регема и Истока Начал, – продолжает нашу лекцию Эмрис, опускаясь в кресло и совершенно игнорируя ощетинившегося Теона. – Связь, дающая избранной паре венефикусов невероятную мощь, соединяя их души и тела. От 16-ого до 21-ого сола магия, живущая в нас с рождения, полностью пробуждается, и настолько мощная, что ее силу не может вместить одно существо. Магия распределяется между двумя венефикуcами, соединяя их души. И это не все. Она дарует чувство, что вы, люди, зовете любовью. С момента возникновения Связи два венефикуса уже не могут существовать друг без друга как духовно, так и физически.

– Но тогда зачем Ан… Дея встречалась с Киром? – недоумевает Маша.

– Я… – не зная, что ответить, густо краснею.

Не могу же я и вправду сказать, что все случившееся – результат тупого стечения обстоятельств и злоключений Изокрейтса? Как я могу, глядя в глаза Теону, сказать, что все эти 300 лет я причиняла ему боль, будучи в плену своих иллюзий? Уж лучше пусть думает, что кто-то из нас троих оказался лишним в этой истории. Ведь Septimus Sensu здорово промывает мозг, притупляя, а иногда даже затуманивая воспоминания. Если бы Связь возникла между мной и королевским конюхом Леофвайном, я бы забыла о Теоне. Это в некотором смысле могло бы объяснить мои измененные воспоминания. Наверное, Теон решил, что он – ненужное звено в наших с Лео отношениях. Но разве такое возможно?  Septimus Sensu – нить между двумя сознаниями. Двумя. Теон это прекрасно знает. Может, он решил, что я обманывала его. Говорила, что он дорог мне, а сама сгорала от страсти по королевскому конюху?

Передергивает от этих мыслей. Но в глубине души я понимаю, что это лучше всего объяснило бы мой поступок.

– Они прокляты, – спокойно отвечает Эмрис.

Костяшки руки, сжимающей меч, белеют: Теон явно намеревается пролить кровь. Я прекрасно понимаю его: одно дело, когда сам тыкаешь себя носом в произошедшее по твоей вине, другое – когда это делают другие. Но все же хватаю любимого за руку и тяну обратно на диван.

– Точнее – она, – Эмрис жестом руки указывает на меня. Теперь Теона не остановить. Он срывается с места, и спустя мгновение острие его Гладиуса указывает на глотку Эмриса.

– Что тебе нужно? – цедит Теон, в его голосе появляются угрожающие нотки.

– Успокойся, – ровным голосом отзывается его двоюродный брат, двумя пальцами отодвинув лезвие в сторону. Теон не сопротивляется, не горя желанием убивать родную кровь. – Я пришел всего лишь сопроводить вас на церемонию Очищения.

– Очищения? – вскидывает брови мой Связанный. Мы удивленно переглядываемся.

Церемония Очищения проводилась всего раз в жизни каждого из нас – в день рождения. И она не носила обязательный характер – на ней могли присутствовать только родители ребенка – и не требовала особого ритуала, разве что обращения к Истоку. Когда в семье появлялся малыш, его относили к месту, излучавшему магию Истока, и просили оберегать их чадо. У нас в Селенийском Замке в восточной части замка находилась специальная комната Очищения – небольшое помещение с каменной узорной плитой посередине.

На чьем Очищении мы должны присутствовать? И главное для чего? Не понимаю...

– Зачем? – озвучивает мой вопрос Теон. – Дядя Изо стал дедушкой?

– Кажется, у нас с вами разные представления об этой церемонии, – замечает Эмрис.

Он, несомненно, прав. Готова поклясться, что у Теона вспыхивает тот же образ, что и у меня в голове: дремлющий младенец, на руках у счастливой матери, чьи волосы, словно сотканы из солнечного цвета на фоне фонтана Искупления. Однажды мы с Теоном наблюдали церемонию Очищения на главной улице Солнечного Города, куда мой отец приехал на встречу со своим Главным Советником – Ифором Секундус Солярисом. А, судя по недоуменным взглядам Маши и Кира, метавшимся от Теона к Эмрису и обратно, они представляют себе, как нас окатывают водой и обтирают мыльной губкой, соскабливая грязь.

– И в чем же они не совпадают? – спрашиваю я, становясь по правую руку от Теона.

– Во всем, – отвечает Эмрис, на секунду опуская взгляд, но после снова обращает его на нас. – Церемония Очищения уже с давних пор никак не связана с рождением.

– Тогда для чего ее проводить? – интересуется Теон, убрав меч. Спокойная поза мужчины и его ровный голос дают ложное ощущение безопасности.

– Возмездия, – тихо отвечает Эмрис: его голос так и не изменяет интонации. Лишь легкая усталость, или же грусть, проскользнула в нем.

Пару секунд у нас уходит на то, чтобы переварить сказанное. Но уже поздно...

В это мгновение посредине комнаты появляются две девушки, стоя спина к спине.

– Арима, – улыбается девушка, тряхнув огненно-рыжими волосами, спускающимися с плеч непослушной волной с голубоватыми кончиками, – ты готова повеселиться?

– Как скажешь, Амира, – скучающим тоном отзывается ее напарница с небесно-голубыми волосами, отливающими бирюзой.

Они соединяют руки высоко над головой. В ладонях, раскрытых к потолку, появляется переливчатая сфера, напоминающая шар с водой.

– Что вы задумали? – Теон отступает вправо, заслоняя меня собой, но стоит нашим пальцам переплестись, меня парализует.

– Не мешайте, – немного грубо бросает рыжеволосая.

Запоздало понимаю, что на нас наложили обездвиживающее заклятье – возможно вызванное влиянием сферы – мы только и можем, что обессилено наблюдать за событиями.

«Связующее заклятие для Связанных», – вспыхивает в голове.

«Тавтология», – замечаю я.

«Согласен. Но по-другому они бы на нас не повлияли», – замечает Теон, в его мысли сердито вибрируют.

«Что делать?» – спрашиваю я, захлебываясь в нарастающей панике, когда сфера вдруг неожиданно вспыхивает золотым светом, и начинает увеличиваться в размерах.

«Если бы я знал…», – мысленно вздох. Я чувствую, что он тоже беспокоится за наших друзей, которых усыпили Заклятием Дурмана.

– Долго еще? – интересуется Эмрис, устало потирая переносицу.

– Нет, – качает головой девушка в светло-синем платье с пергаментно-бледной кожей.

– Не нравиться – сам попробуй, – огрызается ее напарница.

При ее словах золотистый огонек в водяном шаре снова вспыхивает, и сфера взрывается. Нас накрывает волной: вода заливает уши и легкие, но я не могу ни пошевелиться, ни вздохнуть. Спустя несколько минут, в безуспешной попытке освободиться от действия заклятия теряю сознание.

– Дея! – донесся до меня приближающийся крик.

Хотела повернуться на знакомый голос, но не могла отвести взгляда от пары красно-алых глаз. Лохматый, угольно-черный пес неотрывно таращился на меня, и стоило мне сделать хоть шаг в сторону, зверь начинал гортанно рычать и скалиться.