Нельзя прощать

Надя

Легче мне становится только на третий день. Удар оказался не сильным, но его хватило, чтобы образовалась неприятная гематома. Из-за пережитого стресса организм дал сбой, поэтому меня постоянно клонит в сон.

Слава богу, через пару дней начинает понемногу отпускать. Меня уже не тошнит при любом движении, поэтому я могу вставать с постели и делать короткие ходки до ванной комнаты и обратно.

Шахов все эти дни проявляет заботу и внимание, от чего мне становится очень и очень стыдно. Я повела себя недальновидно, особенно в то время, когда он не раз предупреждал меня о том, что я теперь тоже в опасности, как и он сам. Эта съёмка могла закончиться плачевно, наверное, мне стоит радоваться тому, что я легко отделалась.

Так легко, что сегодня я чувствую себя крайне хорошо. Даже душ принять решаюсь. Волосы на затылке слиплись от мази, начали приносить ощутимый дискомфорт, поэтому обычное мытье в душе становится целым событием. Это истинное блаженство, когда смываешь с себя все ненужное, становишься чистым и свежим.

Ко всему прочему, просыпается аппетит, поэтому я совершаю набег на кухню. Передвигаюсь со скоростью черепахи, на всякий случай держусь за стены, но до холодильника дохожу сама.

— Ммм, еда! — с восторгом оглядываю полки, заполненные едой из моего любимого ресторана.

Неужели Шахов успел изучить мои вкусовые предпочтения? И почему меня это нисколько не удивляет? Этот парень, порой, пугает тем, какими силой и влиянием обладает.

Думаю об этом, пока уминаю вкуснейшую курочку под грибным соусом. Заботливый Шахов, злой Шахов, загадочный Шахов, сводящий с ума Шахов… У Максима очень много граней, и чем больше я его узнаю, тем сильнее привязываюсь. Это меня напрягает, потому как я не вижу ответных шагов с его стороны. Наоборот, он всячески меня отталкивает, советует держаться подальше. Какие на это причины? Не хочет связываться с бывшей своего врага?

Может быть, мне просто показалось, что я ему интересна, как девушка? Тогда какого черта Шахов целовал меня так, словно хотел вытрясти душу?

Да, вместе с хорошим самочувствием вернулись и переживания. Эта съёмка должна была помочь мне дистанцироваться от Макса, а в итоге я оказалась окутанной его заботой и вниманием.

Может мне стоит поделиться с ним своими мыслями?

Ага, и я как я себе это представляю? Максим, тут такое дело, меня дико к тебе влечет, не можешь помочь еще и с этим вопросом? Как помочь? Ну не знаю, например, поцеловать меня еще раз…

— Уймись, Надя, — качаю головой, отодвигая от себя пустую тарелку. — Тебе ясно дали понять, что…

Не успеваю додумать важную мысль до конца, как слышится щелчок замка в прихожей. Чуть вздрагиваю, когда хлопает дверь. Ко встрече с Шаховым я не готова, не сейчас, когда я так уязвима и слаба.

— Салют, бедовая, — кажется, Макс в хорошем расположении духа. Иначе вместо бодрого приветствия одарил бы суровым взглядом. — Как твое самочувствие?

— Уже лучше, спасибо. Ты сегодня рано.

— Да, вовремя решил кое-какие вопросы. — Подходит к холодильнику и вытаскивает оттуда бутылку минералки. — Чуть не забыл, — вдруг вспоминает о чем-то и уходит обратно в прихожую.

Спустя минуту передо мной на стол опускается небольшая коробочка.

— Это тебе.

— Что там? — поднимаю на Макса удивленный взгляд.

— Открой, — пожимает он плечами и возвращается к начатому делу — достает чистый бокал и наливает туда шипящей минеральной воды.

— Что… Боже… Ты серьезно?! — восклицаю, когда вытаскиваю новенький фотоаппарат. Точнее, мой фотоаппарат, я прекрасно помню и ремешок, и небольшой скол у правого бока. — Но, как, Макс?! Ты же говорил, что он не подлежит восстановлению.

— Я был очень зол на тебя. Думал, что потеря имущества немного отрезвит, и ты впредь не станешь совершать безумные поступки. Я беспокоился за тебя, Надя.

Господи, и как реагировать на его слова? Все внутри меня сжимается от неизвестной доселе нежности.

За меня искренне беспокоятся. Подумать только!

— Спасибо, — шепчу я тихо, опустив взгляд на фотоаппарат в своих руках. От избытка чувств хочется расплакаться.

— И если тебе так хочется начать карьеру фотографа, — продолжает вдруг Шахов, — то у меня к тебе есть деловое предложение.

— Какое?

— Нужно провести съемку для юношеской спортивной школы по боксу. Простора для креатива не так много, но я уверен, что ты сможешь придумать что-нибудь интересное.

— Ты мне предлагаешь этим заняться? Серьезно?

— А что тебя смущает? — усмехается Максим, прищурившись.

— Нет, просто… Неожиданно.

— Не сомневаюсь, что у тебя получится, — повторяет Шахов, а потом добивает меня контрольным выстрелом прямо… в сердце. — Я в тебя верю, бедовая.

Никто никогда не пытался поддержать меня подобным образом. Максим не просто говорит о доверии, он еще и дает возможность самой принять решение.

— Подумай над моим предложением, — крутит в руках бутылку минералки, при этом наблюдая за моей реакцией. — У тебя еще есть время.

Киваю, не зная, что сказать. От избытка чувств внутри все сжимается. И это не в первый раз рядом с ним. Шахов уже собирается уходить, когда я его окликаю.

Останавливается в дверях, выжидающе на меня смотрит.

— Спасибо, Максим.

— Можешь звать меня Макс, — снова эта редкая, но обезоруживающая улыбка.

И, кажется, она останется со мной навсегда.