Там и Здесь. Академия Парамагии

Конечно же после этого с Алексом у нас разразился скандал, порадоваться в котором можно было лишь тому, что в это время в коридоре никого не оказалось. Я орала на него, упрашивала, требовала не идти к Спрутовской. Но Алекс оставался неумолимым и волок меня к командиру АКОПОС, как приговоренную.

— Ты меня ненавидишь, — тараторила я в панике и крутилась вокруг него юлой, когда получилось высвободить локоть из железной хватки, — но пожалуйста, не порть мне жизнь. Ты не понимаешь, что меня ждет, если выпрут из академии.

Лицо Хрома оставалось мрачным и ухмыляющимся, а соколиные брови периодически сдвигались.

— Я сто раз говорил, что не ненавижу тебя, Ярослава, — произнес он.

— Тогда пожалуйста, не сдавай меня, — взмолилась я. — Мне ведь даже жить негде.

— До этого же ты где-то жила, — парировал Алекс.

Мы завернули за угол, кабинет Спрутовкой неумолимо приближался.

— Жила, — ответила я. — Но теперь там жить не могу.

— А ты смоги, — пожав плечами отозвался Хром.

На меня накатила очередная волна гнева, я выпалила:

— Да нет у меня больше дома! Нет! Понимаешь? Мне маму спасать надо!

Мы остановились у дверей кабинета Виолетты, Алекс развернулся ко мне, на его лице отразилось что-то вроде сожаления, но губы произнесли иное.

— Дела гражданских меня не касаются. А ты без пяти минут гражданская. Заходи.

После чего открыл дверь и втолкнул меня в кабинет.

Зал Спрутовской в этот раз встретил нас прохладой и полумраком. За окнами сумерки, а бледные кварцевые кристаллы по стенам освещают помещение слабо. Спрутовкая восседает на своем здоровенном стуле у дальней стены, подпирая кулаком подбородок, фиолетовые щупальца покачиваются, кольца с драгоценными камнями на них проредели, а волосы сиреневым водопадом растеклись по плечам.

Увидев нас, Виолетта подняла левую бровь и произнесла:

— Интересно, у вас теперь новая традиция — врываться ко мне? Хром, ты совсем страх потерял?

Алекс коротко кивнул, я не поняла — он так соглашается со словами Спрутовской или приветствует.

— Понимаю, командир, — сказал он. — Виноват. Приношу извинения. Но, уверен, вы простите мне эту оплошность. У нас тут серьезное дело.

Когда Виолетта с немым вопросом перевела на меня взгляд, в груди ухнуло молотом и я вжала голову в плечи.

— Ну? Потрудись объяснить, — позволила она.

— Слушаюсь, — с готовностью отозвался Алекс.

И пока он в подробностях обрисовывал ситуацию с запрещенным приложением «Тайники», я испытала всю палитру значения слова «фиаско». Каждая фраза Алекса вбивала по гвоздю в гроб моего будущего и я не знала, как остановить свое падение.

Спрутовская слушала сосредоточенно, лицо её хмурилось все больше, между бровей пролегла глубокая морщина, а глаза потемнели, как грозовое небо. Шепальца нервно подергивались и мое нутро подсказывало — гроза, бущующая в глазах женщины-осьминога, вот-вот обрушится на меня.

— Вот такая обстановка, — закончил вещать Алекс и победно покосился на меня.

Надежды мои давно осыпались прахом, теперь я просто стояла и молчаливо ожидала своей участи, потому что противопоставить его словам мне нечего.

Виолетта несколько минут молча пронзала меня взглядом, и мне хотелось провалиться сквозь пол до самого Подгорода, чтобы только скрыться подальше от её распекающего взгляда.

Когда командир заговорила, я вздрогнула. Почему-то до этого казалось, что мы так и будем молчать целую вечность, пока не кончится мир.

— Ярослава, ты подтверждаешь слова агента Хрома? — поинтересовалась она низким и тяжелым голосом.

Голова моя бессильно упала на грудь, сердце сжалось ледяной лапой — это конец. В лучшем случае меня ждет участь подстилки отчима, а в худшем — не только его.

Когда в звенящей тишине зала прозвучал мой голос, я сама его не узнала — так глухо и бесцветно он прозвучал.

— Так и есть, — ответила я. — Все правда.

— То есть ты действительно зарегистрировалась в анонимном сообществе «Тайники» и с кем-то там переписываешься? — напирая, уточнила Спрутовская.

Её слова ударяли мне в солнечное сплетение, подобно кулакам, я поморщилась и кивнула.

— Переписываюсь...

— Угу, — протянула командир и замолчала, уставившись куда-то в пол и потирая подбородок.

Повисла тишина, в которой я слышала только биение своего сердца и свое же дыхание. Они казались таким громкии, что оглушали, и когда спустя какое-то ремя рядом покашлял Алекс, даже обрадовалась, что в этом мире ещё остались хоть какие-то звуки, кроме грохота в мое теле.

Алекс осторожно обратился:

— Командир?

Спрутовская вскинула голову, будто очнулась ото сна, когда заговорила, слова зазвучали вдумчиво и с расстановкой.

— Мда. Мои планы по экспедиции в Небулан, возможно, придется скорректировать. Ситуация, конечно, непростая, — сказала она. — По правилам после того, как студента поймали споличным на пользовании «Тайниками», его обязаны исключить из акадеии Парамагии. Естественно, ни о какой работе в АКОПОС так же речи быть не может...

— Поддерживаю вас полностью, командир, — поддакнул Алекс.

Одно из щупалец Виолетты нервно дернулось, командир проговорила:

— Не перебивай, Хром. Да, я действительно должна тебя исключить, Ярослава. Но сейчас мы в непростой ситуации. В Небулане неспокойно...

Алекс снова вставил:

— В Небулане всегда неспокойно, командир.

Спрутовская окатила его суровым взглядом, и брюнетик поджал губы, а она продолжила:

— Верно. Но сегодня разведка донесла, что возможны диверсии. Наши системы контроля мигают оранжевым, а это значит — идет какая-то экспансия. Но мы совершенно её не видим.

Я не поняла.

— Это как?

Спрутовская скривила суровое лицо.

— Пока не понятно, — ответила она. -Очевидно лишь то, что в наш мир произошло незаконное проникновние, но мы никак не можем его отследить.

— И вы думаете, что «Тайники» каким-то образом с этим связанны? — не поверила я, потому что с трудом представляла, как магическое приложение для общения студентов может быть замешанно в межмировом проникновении.

_________________________________
Вот такой вот поворот. И что же делать?