Как же сегодня досталось Синичке. Никогда её такой не видела, даже в тот день, когда умерла её бабушка Липа.

Я смотрела на подругу и не узнавала её. Я готовилась к тому, что Танюшка будет рыдать, кричать, бить посуду, ругаться, проклинать нас, но она была непробиваемо спокойна. А ведь Лиля наверняка рассказала Танюше про совет судей. Неужели Синичка не понимает, чем это ей грозит? Сейчас подруга сидит напротив меня и разговаривает так, будто именно она – хозяйка положения.

Что это? Помутнение рассудка? Последствия шока? Тогда нужны Герберт или Лиля. Я не знаю, что делают в таких случаях. А если начнут появляться гости из элиты Грарга? Герберт ушёл спать и набираться сил, от этого раны должны быстро зажить. Позвать его нельзя, муж сказал, чтобы ему не мешали. При вселениях он собирается действовать молча, чтобы не пугать Синичку. Напугаешь её сейчас, как же!

– Танюш, а где Лиля? – спросила я.

– Потащила вашего первого гостя прямо с порога в свою спальню, – ехидно ответила подруга. – Видимо, здесь это в порядке вещей.

Чёрт! Как некстати! Надеюсь, Лиля скоро выйдет. Не представляю, что делать, если появится ещё кто-то из судей.

– Вика, с чего ты вообще напрягаешься? – нервно передёрнула плечами Синичка. – Шепни Герберту, что ты против, и вся эта история сегодня же закончится. Хочешь, сама ему скажу?

– Ты соображаешь, что говоришь? – зашипела я. – Представляешь, что с тобой будет, если Герберт откажется? О чём ты только думаешь? Лучше он, чем кто-то другой, неужели не понимаешь?

– Для тебя – да. А мне всё равно, – Синичка хмыкнула. – Устроены они все примерно одинаково.

– Послушай, хватит придуриваться, тебе это не идёт, – я начала злиться всерьёз. – Ты всё прекрасно понимаешь. Кроме Герберта, тебя никто из них не пожалеет.

– Викуся, твоя доброта не знает границ! – хрипло рассмеялась она. – Никогда бы не подумала, что ты готова поделиться со мной мужем!

Я вспомнила мысли Алёхиной о нас с Синичкой. А ведь Алка оказалась права: я действительно готова поделиться с Танюшей всем, что у меня есть, включая Герберта, раз уж это вопрос жизни и смерти.

Из коридора донеслось шлёпанье босых ног. Сквозь мутное стекло двери было видно почти голого мужика, обёрнутого чем-то ниже пояса. Гость торопливо нырнул в ванную. Ну наконец-то! Значит, скоро появится и Лиля. Она мне сейчас так нужна, а пойти позвать её я не могу. Не представляю, что может вытворить эта новая, незнакомая Синичка, если оставить её без присмотра.

Из глаз опять покатились слёзы. А я-то думала, что после посвящения больше никогда не буду плакать. Как глупо погиб Иоганн, даже не пытаясь защититься. А Вадим, то есть Вильгельм, – ещё глупее. Что он чувствовал перед смертью, понимая, что его любимая Синичка должна будет оказаться в постели Герберта? Не представляю, лучше и не пытаться это представить. Мне и то не по себе, хотя я точно знаю, что Герберт её не обидит.

Синичка погладила меня по руке и тихо вздохнула.

Из коридора послышались лёгкие быстрые шаги. Подруга резко отдёрнула руку, словно от ожога. В кухню впорхнула оживлённая Лиля с сияющими шальными глазами. Короткий пёстрый халатик почти полностью открывал её стройные ноги.

– За дело! – скомандовала Лиля. – Я занимаюсь мясом, Викуся, с тебя – почистить картофель.

Она показала на пол и отвернулась к холодильнику.

– Весь?

Я с ужасом посмотрела на стоящий на полу пакет с крупной картошкой. Да в нём килограммов шесть, не меньше.

– Конечно, весь. Надеюсь, этого хватит. Пичужка, не сиди, как в гостях, присоединяйся. Держи ножик – и вперёд!

– С какой стати? – презрительно подняла брови Синичка. – Готовьтесь к своему шабашу сами.

Я с тревогой покосилась на Лилю, но судья, казалось, не обратила внимания на вызывающий тон Танюшки. Она вымыла огромный кусок мяса, затем, положив его на несколько слоёв фольги, водрузила на стол около Синички и начала посыпать солью и приправами. Когда мясо было нашпиговано чесноком, и Лиля отвернулась, чтобы зажечь духовку, Синичка быстрым движением опрокинула сахарницу. От неожиданности я не успела ничего сделать, и сахар рассыпался прямо на подготовленную для запекания свинину.

– Какая досада, – ехидно произнесла Таня.

– Ничего, это легко исправить, – спокойно отозвалась Лиля. Она вытащила мясо из фольги и сунула под кран. – Викуся, не отвлекайся от картошки, пожалуйста.

– А ваш гость тщательно отмывается, – ухмыльнулась Синичка, глядя в сторону ванной.

– Скажи спасибо, что я взяла его на себя, – сухо сказала Лиля. – Он был решительно настроен, не заметила?

– Заметила, – пожала плечами Синичка. – Но я не просила, чтобы ты брала его, во всех смыслах, на себя.

Лиля отчётливо хмыкнула и снова взялась готовить мясо к запеканию. На этот раз она поставила противень с новыми листами фольги прямо на плиту, подальше от Тани.

Скрипнула входная дверь, из коридора донеслись приближающиеся неторопливые шаги.

– Кого там ещё принесло? – с досадой прошептала бывшая жена Герберта. – Вот чёрт! Неужели она? Как не вовремя!

– Как же ты рада гостям, – сладко улыбнулась Синичка.

В кухню вошла дама в длинном закрытом шерстяном платье. Эта темноволосая женщина с высокой старомодной причёской, совершенно необъятной фигурой и грациозной, несмотря на габариты дамы, походкой обратила бы на себя внимание в любом обществе. Я рассматривала красивое аристократическое лицо, оценивала почти незаметный макияж гостьи, пока не встретила её надменный взгляд. Наверное, дама не любит, когда на неё слишком откровенно пялятся.

Эту-то как занесло в орден? Сложно определить, сколько ей лет. Я бы дала около тридцати, но могло оказаться и сорок, и двадцать пять. На самом деле наверняка значительно больше. На пальце незнакомки сверкало золотое кольцо с красным камнем, такое же, как у Лили, – кольцо судьи великого Грарга.

– Приветствую тебя в нашем доме, Инесс, – ослепительно улыбнулась Лиля.

Я покосилась на Синичку. Кто знает, что взбредёт подруге в голову. Повод для опасений у меня был: Танюшка смотрела на гостью почти с восторгом. Наверняка уже замыслила какую-нибудь гадость. Нет, Синичка не похожа на сумасшедшую. Подруга поставила целью взбесить всех, кто окажется рядом с ней. Только зачем? Неужели не понимает, с каким огнём разыгралась?

От внезапного осознания мне стало дурно. Конечно, понимает и надеется не дожить до предстоящего совета. Как бы сказать об этом Герберту или Лиле? Поговорить с самой Синичкой пока нет возможности. Да это и бессмысленно, она в таком состоянии, что не станет меня слушать. Я бы на её месте тоже не стала.

– Приветствую и тебя, Лилиана, – снисходительно проронила Инесс.

Синичка расплылась в улыбке, гостья милостиво улыбнулась ей в ответ.

Лиля засунула в духовку мясо и снова обернулась к даме.

– Рады видеть тебя здесь. Мы немного припозднились с готовкой. Присаживайся, дорогая.

– А где же мой муж? – высокомерно поинтересовалась Инесс, даже не взглянув на кухонный диванчик и стулья. – Я была уверена, что Бари успел воспользоваться гостеприимством сэра Герберта и одолжил у него рыцарскую вдову.

В глазах Синички заплясали опасные шальные огоньки. Таким же становится взгляд Герберта, когда любимый собирается испытывать чьё-то терпение.