Солнечный ветер

Сова. Имперский фрегат 27-313, класса Аngelus-Iustitia Inspector Victoriam. Периферия двойной звездной системы Кеплер 47

Вот знал капитан, спинным мозгом он чувствовал: не будет добра от идеи оставить лиглянку в покое. Не работает логика с женщинами, особенно с молодыми, красивыми и… вообще не работает.

Вроде бы и всё правильно: судя по крупинкам той информации, что успел он собрать о загадочном культе лиглян, Нэрис сейчас проходила болезненную стадию физических изменений. Отсюда и обмороки, и всё остальное. Предписан покой и положительные эмоции.

И где же их взять?!

Когда всё идёт не по плану, когда виталитовая руда в качестве топлива оказалась весьма далека от проектных возможностей корабля. Когда, уже пребывая в точке выхода в зону большого прыжка, они обнаружили, что к нему не готовы. Химик Родик в дуэте с их энергетиком Хичем не спали уже трое суток, пытаясь решить нерешаемую задачу. А когда спал Аверин? Судя по ощущениям — никогда. Лошадиные дозы энергетиков, и ругающийся на всех доступных воображению медика языках этой галактики Ойле накачивал командира коктейлями поддерживающими и обезболивающими.

И капал на мозг.

Ситуацию облегчить могло отключение контура гравитации корабля, но Макар даже представить не мог себе хрупкую Нэрис, повисшую между полом каюты и потолком. Это их тренируют годами, а что делать ей? И приказа не отдавал. Хотя все понимали, в чём дело, и выразительно в спину молчали.

Она — его слабость. Та самая, что не может позволить себе капитан и инспектор Аверин. Он сам всё решит, он справится с ситуацией. Его много лет обучали подобному. Будет трудно, он справится. Но…

Прости, солнышко, придётся побыть тебе как-то одной.

Каждое утро он приносил ей цветок, под дружеским, всё понимающим взглядом Гесса похищая его из дендрария. У него было ровно пятнадцать минут на отдых во время смены вахт, и тратил их капитан совершенно бездарно. Он как мальчишка сбегал, отключив все датчики наблюдения, бесшумно проскальзывая в дверь её каюты, водружал свой трофей в специальный сосуд, садился рядом на стол и тихонечко любовался своей спящей почти-что-женой.

Прости, милая, он может быть рядом только лишь эти минуты.

Именно так и живут капитаны. И подглядывать втихаря за неспешной жизнью в семейных апартаментах Авериных он тоже украдкой себе позволял. Втайне от всех.

И что с этим со всем ему теперь делать?

Он — убогий осёл, допустивший подобную ситуацию. Для всего экипажа (кроме Гесса, конечно) появление никому не знакомой, но уже неприятной «девицы» стало проблемой. И причины он не понимал. Ещё доктор, прессующий издевательскими докладными о состоянии «этой лиглянки» и настаивающий на принудительном погружении её в стазис. За одну только эту идею Аверин готов был свернуть ему шею.

Прости, дорогая, что втянул тебя в этот космический ад.

Он осторожно погладил шершавый затылок мирно свернувшейся калачиком у него на коленях жены и вздохнул.

Тихо прошелестел личный вызов от Гесса. Отвечать не хотелось, но капитан знал — это срочно. Сегодня вообще нет и не может быть пустых сообщений.

— Как она? — первый тихий вопрос, и Макар ощутил укол ревности. И сразу же следом печальное: — Срезонировала…

— Боюсь, что да, — вынужден был он признать. — Отключилась, но сейчас уже спит. Что там у нас по отсекам?

— Выпускай её, Мак, — проигнорировав прямой вопрос, Гесс явил просто неслыханную для себя прямолинейность. — Боюсь, что иначе никак не решить эту проблему. Трезво подумай: даже если мы выйдем в прыжок на ближайшую станцию, от неё до системы Шедара лететь своим ходом декаду. Это минимум.

— Скажи… — стараясь говорить как можно тише и, ругая себя за брошенный на столе видер, прошептал капитан, — ты ведь знаешь, кто воду мутит?

— Ты и сам это знаешь, — тихо фыркнул в ответ ему Гесс. — И выпустил его из-под ареста. Освободи её. Она справится, я помогу.

Не мог капитан оставлять экипаж без врача. Его собственное состояние тоже оставляло желать лучшего. Да и Нэрис тревожила, а ещё пассажиры. Пришлось выбирать. И он сам не рад этому выбору.

Она вздрогнула отчего-то во сне и к нему ещё крепче прижалась.

— Хорошо, — пришлось согласиться с разумными доводами, хотя, видит Создатель, Аверину не хотелось. — Но как? — и тут же поправился: — Только после прыжка, разумеется.

— Есть процедура представления экипажу нового члена, — словно ребёнку биолог тихонечко подсказал.

— Да, — перевёл взгляд на девушку и головой покачал, сомневаясь. — Точно. Она же штатный клинический психотерапевт. Шервова ересь какая-то.

— Стэм ждёт на мостике, капитан, — тихо напомнил Гесс. — Сколько таких ситуаций у нас уже было, а ты впервые растерян.

— Я впервые женат, — отмахнулся Аверин. — Пока что лишь на бумаге.

Гесс ничего не ответил, сигнал отключился.

Всё правильно он говорил, и возразить ему нечего. Опытный муж. Малышка вполне убедительно справилась со своей ролью наследницы в круге отбора, и вообще всё это время держалась достойно. Откуда сомнения у него самого?

— Солнышко, слышишь меня? — поцелуй нежный в висок. Она вздрогнула снова и резко открыла глаза.

— Что случилось? — тревожно спросила.

— Мне нужно идти, — он старался не злиться, вспоминая о том, что сюда его привело. Получалось не очень. — Я… мне надо было найти пять минут и тебе написать пару слов, прости.

— Ты не ответил, — тёмные глаза смотрели требовательно.

— Долго рассказывать… — он вздохнул, помогая ей встать, — если в двух словах, то… паршиво всё.

— Ты ужасно уставший, — протёрла лицо, потянулась.

— Мы пробуем выйти в прыжок, будь готова. Если вдруг выключится гравитация, не пугайся и…

— Нас учили, — улыбнулась, всё ещё сонно моргая. Гесс прав, зря капитан всё это время пытался оградить девушку от проблем в их реальности.

— После прыжка я представлю тебя экипажу. Только… — он снова замялся, рассматривая её, и ребром ладони осторожно провёл по девичьей щеке.

— Вряд ли все они рады таким переменам, — она вдруг прижалась скулой к его ладони, прикрыла глаза, наслаждаясь этой нехитрой лаской. — Иди. Рик, я выросла среди мальчишек, я справлюсь.

Макар встал, с явной неохотой отрывая ладонь от лица девушки, улыбнулся устало.

— Рик… на земном языке это значит: богатый¹. Но мне нравится больше перевод с глизеанского: Ветер.

— Можно мне вызывать тебя, если очень понадобится? — она спросила, смутившись. — Как сегодня.

— Да, в таком случае так и обращайся, пусть это будет для меня сигналом, что всё серьёзно, договорились?

Аверин мягко попятился к её двери, не разворачиваясь спиной, словно ловя последние секунды прикосновения взглядов. Он действительно выглядел плохо: похудел ещё больше, под глазами залегли чёрные тени, и светло-серая форма лишь подчёркивала серый цвет его лица. Ему бы поспать, да поесть. А он тут. И никуда не желает идти. Сделав усилие над собой, прикоснулся спиной к двери, и открыв её, вышел.

Нэрис осталась, задумчиво рассматривая очередной свой цветок. Они занимали уже целую полку в библиотеке, настоящий малюсенький сад. Сначала ей показалось, что растения срезаны и их было жалко. Потом, потянувшись к ним мысленно, Нэрис почувствовала: растения живы и отлично чувствуют себя в прозрачных стеклянных цилиндрах. Нужно будет расспросить о них у хозяина биостанции и лучшего друга Аверина. И вообще, обо всём расспросить. Притянув колени к груди, Нэрис стала себе представлять сцены грядущего знакомства с экипажем Совы. Они все ей казались людьми безусловно прекрасными, умными, сильными. Аверин ведь сам собирал экипаж? Значит, по-другому и быть не могло. Только с доктором он ошибся…

С самой первой минуты знакомства этот мужчина… как его? Она снова умудрилась забыть имя нового врага. Нэрис он возненавидел. За что? Впервые в её жизни девушка видела человека, смотрящего на неё так брезгливо. Его от неё откровенно тошнило. Да, Нэс не красавица, её внешность далека от шаблонов безупречной человеческой красоты тех же голодианок. Пусть будет док. Так его Рик называет.