Роза для Дракона

Дейемон справляется с застежкой на ее платье также играючи, как с врагами на ристалище. Эстер инстинктивно выгнулась навстречу мужчине, желая его ласк. Страх отошел куда-то на край сознания, уступая место похоти, желанию и маленькому женскому торжеству.

На его груди можно заметить уродливый шрам от кинжала, стоит лишь краю дублета оказаться чуть дальше, совсем рядом с сердцем. И множество других – следы подвигов и мелких ошибок. 

Но вместо того, чтобы отвести взгляд, Эстер положила свою ладонь на горячую грудь мужчины, чтобы почувствовать жар, оказаться еще ближе, почувствовать на кончиках пальцев его желание. Её глаза столкнулись с чужим жадным взглядом. Дракон оскалился и снова поцеловал, глубоко, жадно. И Эстер с тихим стоном поцеловала его в ответ, отбрасывая в сторону все приличия и смущения, все сомнения и страхи. Осталось только он, она и, слава богам, достаточно крепкие мраморные перила.

Нетерпеливые поцелуи перешли на шею и нежную грудь. Дейемон намеренно не раздевал ее полностью, не раздевался сам. В какой-то степени он любил символизм. И намек на то, что дракон опорочит розу, казался ему до безумия забавным.

Грубые, привычные к тренировкам с клинками, пальцы, тем не менее, двигались осторожно, лаская нежную розочку Орадона. Дейемон целовал шею Эстер, позволяя держаться за себя, оставлял следы своих зубов на нежной коже, и с каждым мгновением усиливал напор, бесстыдно проникая пальцем внутрь насколько, насколько позволяла невинность девушки.

Тихий стон сорвался с полных губ, чтобы быть пойманным коротким поцелуем. Внизу живота тянуло так сильно, что от нетерпения сводило скулы.

— Маленькая Розочка Орадона так быстро потекла, а ведь я ничего не сделал. Вы порочны не меньше моего, леди Эстер, — он улыбнулся, целуя девушку, и вместе с тем проталкивая внутрь влажной жары второй палец, ловя ее чуть заполошный стон губами.

Неожиданно ладонь Эстер крепче обхватила сильную шею мужчины, коготки впились в кожу. Изумрудные глаза, затянутые поволокой страсти, горели.

– Вы можете это проверить, милорд. – Горячо прошептала девушка, и теперь сама поцеловала Дейемона так, будто бы он был пойманным в силки зверем, а она – ненасытным охотником. Дразня, провоцируя и умирая от страсти под его руками.

Дейемон оскалил зубы в хищной улыбке, мелькнули острые клыки над нижней губой. Глаза вспыхнули алым огнём, а внутренний зверь рвался из клетки самоконтроля, грозясь снести все на своём пути.

— Сегодня я вновь отобрал у пустынников возможность быть ближе к трону, — он отстранился немного. Задрал юбки её бесстыдно открытого платья ещё выше, чтобы ничто не мешало ему, и в алых глазах нет и намека на какое-либо сожаление.

Эстер, широко распахнув глаза, следила зе тем, как Дейемон освободил себя от одежды, едва сдержав восхищенный вздох. Он коснулся её там, поддразнивая, так что Эстер пришлось чуть царапнуть его шею в нетерпении. И она добилась своего. Издав низкий рык, Дейемон коротко толкнулся внутрь. 

О первом разе с мужчиной говорили разное. “Лежи и молись” или “Сделай так, чтобы ему было приятно", но почти все сходились в едином мнении, что это невыносимо больно. Те же редкие голоса, что возражали против этого утверждения, рассматривались как ненадежные.

И было очень больно. Она бы точно закричала, если бы Дейемон тут же не поймал её губы в поцелуе, заглушая стон боли. По щекам потекли слезы. Но принц был удивительно терпелив. Он дал ей некоторое время, чтобы привыкнуть, чтобы обжигающая боль улеглась, целуя, поглаживая горячую кожу на щеках. И только после начиная двигаться мелкими толчками. 

С каждым новым толчком становилось чуть проще, дышать чуть легче. Во многом, болевые ощущения растворились в безумном желании. Боль, смешанная с похотью заходилась где-то в скулах, рвалась наружу хриплыми вздохами. Эстер сильнее впилась пальцами в шею, слыша как дракон хрипло выдыхает от удовольствия. 

— Вот так вы нравитесь мне намного больше, леди Мареммо. Раскрытая, готовая принять меня, вы просто созданы для того, чтобы срывать с вас одежду и иметь в любом подходящем месте, — Дейемон шептал бесстыдные речи, двигаясь внутри неё на пробу мелкими толчками.

Всё её естество ликовало. Она добилась своего, получила то что хотела. И Имрит перестал маячить перед глазами, а Солнечная гавань стала неизмеримо ближе, только подай рукой. И то, как ей это удалось, лишь поддавало жара. Эстер была уверена, что будет смотреться великолепной розой в драконьей свите, и уж тем более станет лучшим украшением своего мужа. Половина девушек королевства повесятся от зависти на собственных поясах.

– Только... – Эстер то ли всхлипывает, то ли стонет, когда Дейемон входит глубже очередным толчком. – ...вы можете себе это позволить, милорд.

— Признаться, будь вы обычной крестьянкой, я бы взял вас, вне зависимости от вашего желания, — Дейемон целовал её, отвлекает от боли, спускался поцелуями ниже, на шею, чтобы оставить ещё больше меток, ещё больше следов принадлежности. — Юная розочка Орадона стонет слаще любой шлюхи Веселого порта, — из его уст это почти что комплимент, намного более искренний, чем звучавшие ранее, но вместе с этим признанием заканчивается и терпение мужчины.