ИЗМЕНА. Предателей не прощают

 - Таким образом мы видим… - указка менеджера елозит по какому-то графику, про который она рассказывает больше часа. Но что это за график, убей не понимаю.

Устало тру глаза.

 - Я понял, Ольга. Спасибо, коллеги. Давайте перенесем совещание, – бросаю взгляд календарь, – на следующий понедельник. Нам нужен выезд на стройку в ближайшие дни? - спрашиваю у подчиненных.

 - Нет, я там вчера был, - вклинивается Ромка.

 - Спасибо, Роман Евгеньевич.  – киваю Ромычу, - Все свободны, всем спасибо.

В полной тишине народ покидает комнату. Ловлю на себе осторожные взгляды Олечки из проектного отдела и кого-то еще. Слухи наверняка расползлись по офису. Но мне все равно. Голова занята другим.

 - Ты сегодня спал? - Ромка садиться на стол рядом со мной.

 - Пару часов, в больнице. – бросаю в ответ.

 - Леха, на тебе лица нет. Тебе надо…

 - Что мне надо? – вспыхиваю я, - Отдохнуть? Поспать? Расслабиться?

 - Для начала сходить в душ и не орать на друга.

 - Извини, - устало тру глаза.

 - Я так понял, новостей пока нет? – вздыхает Ромка.

 - Нет. Марина не приходит в себя. За ребенка борются. За нее тоже. Марк предупредил, что шансов на сохранения мало. Каждый день в коме, огромный риск для Марины и малыша.

Ромка вздыхает и идет к бару.

«Хорошо ему, - думаю с какой-то злобой. – хорошо никого не любить. Можно спокойно спать ночами и ездить по разным бабам». И тут же с досадой бью кулаком по столу. Ромка мне пытается помочь, а я…

 - Что говорят менты? Тебе плеснуть? – спрашивает друг, даже не обернувшись на звук удара.

 - Я за рулем. – собираю документы в стопку, хотя дикое желание порвать все в клочья, - Нечего не говорят. Допросили Иру и отпустили. Доказательств, что она столкнула нет. Как прошла через ворота непонятно – говорит, случайно. Ну а про пропуск ты уже знаешь.

 - Да, ребята из айти отдела ищут пути, как на компьютере охраны появился пропуск на ее имя. Как только появится информация, скажу. Слушай, Лех, - мягко говорит Ромка, - поезжай к себе. Ну хоть к матери. Поспи часочек. Давай я в больницу сам сгоняю, подменю. Ненадолго! На ночь у меня планы, учти!

Губы невольно сжимаются в полуулыбке. Ромка такой… Ромка!

 - О! Отлично! – говорит друг, заметив, как искривился мой рот, - Давай, вали к себе на часик-два и потом в больницу.

***

Смотрю, как вода стекает в сливное отверстие. Смотрю долго. Ни одной мысли в голове. Боюсь думать.

Сейчас я сделал все, что мог. Марка знаю сто лет. Еще со времен, как пытался вытащить Иру. Потом реабилитировал сына, и он советовал лучших неврологов. Когда Марк захотел основать свою больницу помог деньгами не раздумывая. Марина в хороших руках. Самых лучших в городе. Я знаю. Я уверен.

Хотя я так же был уверен, что в моем доме нечего не может случится.

Черт! Черт! Черт!

В исступлении бью кулаком кафель. По плитке растекается красная полоска. Кажется, сбил костяшки. Но никакая физическая боль не может заглушить внутреннюю. Я виноват. Я не уберег. И я сделаю все, чтобы найти того, кто стоит за этим.

А потом… А потом я уничтожу этого человека.

Разумеется, ни в какой сбой системы у охраны я не верю. Имя Иры появилось в списке пропусков. И это не случайность.

Выхожу из ванны, как раз, чтобы услышать, как открывается входная дверь в квартиру.

 - Папка!

 - Привет, сын! Привет, ма!

Васька скидывает кроссовки и бежит ко мне. Смотрит с выжиданием.

 - Новостей нет, сын, - тихо говорю я, догадываясь, о чем он хочет узнать.

 - Жалко, - вздыхает, - нам такую замену поставили, она такая…

 - Вася!  - прерывает мать, - За языком следим, руки с улицы моем.

 - Иду, - бурчит сын и огибает меня, чтобы пройти в ванну.

Мать тихо подходит ко мне и прижимается.

 - Как ты, сын? – одними губами спрашивает она.

 - Плохо, мам. Но я делаю все, чтобы было хорошо.

 - Я верю в тебя. Пошли поешь.

 - Я не хочу, пора в больницу.

 - А это не предложение. Это приказ.  – совершенно серьезно отвечает мать.  – Сейчас тут главная я. На обед суп и пюре с котлетой. Сколько ты не ел? Два, три дня? Тебе нужны силы. Поешь и потом больница.

Мать идет на кухню и замирает посреди коридора. Потом медленно оборачивается ко мне.

 - Скажи, сын, - вдруг спрашивает она, не поднимая глаз, - а что ты будешь делать, если Марина тебя не простит?