Моя темная госпожа

После привала, на котором орчанки весело переговаривались, ели жареное мясо и пили что-то из бурдюков, мы снова отправились в путь. Хотя веревок на мне больше не было, тело затекало не меньше — клетка тесная, сидеть в ней можно было только согнувшись. Да и лежать тоже. С каким наслаждением я бы вытянулся в полный рост! Но хотя бы можно было двигаться.

А еще голод все сильнее давал о себе знать. Последний раз я ел больше суток назад. Вода не заглушала голод, наоборот, делала его сильнее.

— А я говорил, что может быть хуже, — отрешенно заметил все тот же гоблин.

Теперь я хотя бы мог разглядеть остальных пленников. Два гоблина, эльф и даже человек. Всего пятеро. Но, насколько я видел, наша повозка была не единственная, их было три. И в них тоже стояли клетки. Кто сидел там, я не имел представления. Пытался завести разговор с эльфом, но он лишь хмуро посмотрел на меня и молча отвернулся. Что ж, не очень-то и хотелось.

К бурчанию в животе добавилась резь. Я согнулся, прижал ноги к груди — немного полегчало, но ненадолго. К ночному привалу я готов был уже на что угодно, лишь бы получить хоть немного еды.

Орчанки снова расположились возле пары больших деревьев. Развели костер, поставили жариться мясо. От запаха у меня потекли слюнки и боль усилилась. Когда к повозке подошла знакомая орчанка и протянула на ноже кусок мяса, я схватил и впился в него. Плевать, что он полусырое. Я рвал его зубами и глотал не жуя. Жаль, что мало.

— Ну что, раб, смотрю, голодным тебе быть не понравилось. Как мало, оказывается, нужно для того, чтобы изменить мнение о себе.

Она расхохоталась, а я заскрипел зубами. Очень хотелось ответить ей, поставить на место эту зарвавшуюся бабу, но я сдерживался, потому что и правда не хотел голодать. Для побега нужны силы. А значит, нужно вести себя хорошо, чтобы усыпить бдительность. Рано или поздно случай представится. Они же сказали, что собираются меня продать. Кстати, об этом…

— Я и правда сын эльфийского короля, — сказал как можно более смиренно, — он заплатит за меня выкуп. Сообщите ему.

— Зачем? — пожала плечами орчанка. — Мы отвезем тебя к дроу. Их женщины очень любят таких… своенравных. Заплатят двойную цену. А если ты и правда эльфийский принц, то и тройную.

— Правда, — буркнул эльф, так и не повернувшийся к нам. — Он бастард короля, об этом все знают. Избалованный незаконнорожденный, поэтому и ведет себя так.

Эльф, наконец, соизволил повернуться и уставился на меня с ненавистью. Я опешил. С чего бы это? Я его знать не знал, первый раз видел.

— Ты его знаешь? — с интересом спросила орчанка, тоже заметив взгляд эльфа.

— Разумеется, — выплюнул тот, — по его вине я тут и оказался.

Что? Какого демона он несет?

— Чушь какая-то, — возразил, — я его впервые вижу.

— Как интересно. Ну-ка, пошли со мной к Вагнаре.

Орчанка открыла клетку эльфа и взяла цепь. Тот послушно пошел следом. Вернулась она через некоторое время без эльфа. Зато с предводительницей отряда. Та, прищурившись, оглядела меня и сказала второй орчанке:

— Если его отмыть — уж больно воняет — и одеть в подходящую одежду, можно продать еще дороже.

— Хм, вполне. Сколько нам еще ехать до Подземья?

— Дня три.

— Отлично, я достану подходящий наряд.

Орчанки переглянусь и захохотали, а затем ушли. И что это сейчас было?

— Ох, и не повезло тебе, — покачал головой гоблин. — У дроу мужчинам тяжко, особенно другой расы.

— Почему это?

— Так матриархат у них, женщины всем заправляют, а мужчины как рабы. И жестокие они, эти женщины, да и богиня у них алчная и коварная, любит человеческие жертвоприношения, кровь и боль.

Гоблин поежился, рассказывая все это.

— А где эльф? — замотал я головой.

— Так отпустили его, наверное, — пожал плечами гоблин.

— Как отпустили? Почему его?

— Видимо, он много интересного рассказал. А информация стоит не дешевле остального.

Да как так-то? Это меня должны были отпустить, а не какого-то там безродного эльфа! Ну погодите, вот сбегу я, вернусь домой, все поплатитесь!

Три дня прошли как в тумане. Кормили меня неплохо, даже пару раз выводили из клетки размять ноги, но это все. Нужду приходилось справлять прямо на ходу, в клетке. От меня теперь воняло точно так же, как от орчанок, если не хуже.

Зато на третий день мы остановились возле реки. Всех вывели из клеток и отправили мыться. Пленники прямо в лохмотьях зашли в воду и плескались, как дети. Меня же на короткой цепи повели в сторону. Две орчанки, не слушая никаких возражений, содрали с меня одежду и толкнули в воду. Зашли сами и принялись тереть какими-то жесткими тряпками. Я извивался как мог, но было только хуже. И сколько ни говорил, что могу и сам справиться, меня никто не слушал. Пинками и ударами они заставляли меня принимать различные позы, чтобы отмыть во всех местах. Кожа горела от трения, а лицо — от смущения. Одно дело, когда тебя моет симпатичная служаночка, с которой после можно порезвиться, и совсем другое — когда это делают две страшные мужеподобные орчанки без всяких поползновений к твоему телу. И делают это не ласково и нежно, а грубо и не заботясь о чувствах.

К концу омовения у меня горели все места, включая причинные. Там меня оттирали особо тщательно. Хорошо хоть внутренности не придумали вывернуть и отмыть. А дальше мне выдали… одежду. Ну это орчанки ее так назвали. Я же не мог придумать названия этому одеянию. И откуда оно только взялось?

Это было нечто из переплетенных ремешков, которые покрывали ноги, торс и плечи, оставляя руки свободными. Позади были шнурки, которые затягивали конструкцию на теле. При этом на груди и причинных местах были отверстия, которые выставляли их напоказ. В итоге получалось, что ты почти голый.

— Я это не надену! — заявил, сложив руки на груди.

— А тебя никто не спрашивает.

Одна из орчанок схватила меня за руки, сведя их за спиной, а вторая принялась натягивать на меня одеяние. Я пинался и лягался, пока не получил сильнейший удар в живот, выбивший из меня дух. Из глаз потекли слезы, я старался глотнуть хоть немного воздуха, а эта парочка тем временем натянула на меня жуткую конструкцию и затянула на спине. Ремешки плотно обхватили пах, чуть сдавливая. Было некомфортно, но снять одеяние самостоятельно я бы не смог. Меня дернули за цепь, и я пошел следом, все еще восстанавливая дыхание. У повозки мне выдали длинный плащ. Хоть на том спасибо.

За время, пока нас не было, мою клетку вычистили. Теперь хотя бы не приходилось сидеть в грязи. Мне выдали миску с едой, и я жадно накинулся на не особо аппетитное варево. Но в нем хотя бы были куски мяса. Это примиряло со вкусом.

Пару часов мы стояли на привале, и к нашему лагерю приезжали покупатели живого товара. Я с интересом разглядывал происходящее. Покупатели были все закутаны в плащи, ни лица, ни даже расы не разглядеть. Осматривали все клетки, выбирали, кого хотят, отдавали деньги и уводили с собой пленника. Вернее, теперь уже раба. Абсолютное большинство приезжало на лошадях, усаживая приобретение с собой. Парочка явилась на телегах. В этом случае купленного связывали и бросали в повозку.

К моей клетке никто не подходил. Ну да, я же особый товар. Раздвинул плащ и еще раз осмотрел себя. Ремешки прилегали настолько тесно, что стесняли движения. Сдавленный пах тоже давал о себе знать. Кто придумал этот демонов наряд?

Торги закончились. Последнего пленника увел покупатель, впрочем, не слишком довольный приобретением. Слышалось недовольное ворчание. Однако он все же закинул человека в повозку и уехал. Я остался один.

— Через два часа мы будем у Подземья. Ты тоже обретешь хозяев.

Рядом со мной стояли три орчанки. Варнара — так, кажется ее зовут? — и две, которые меня мыли.

— Зулрона, как думаешь, сколько мы за него выручим? — спросила Вайнара.

— Если все пройдет по плану — много. — Она сверкнула клыками. Фу, отвратительное зрелище.

— Джайтока, вы хорошо его отмыли?