Оборотная власть

Замечательно, то что надо, я сейчас тебе сварю кофе... Мою руки, злюсь, наблюдая как трусят. Все, уже полная психопатка. Включив чайник, ставлю турку на плиту. Может тебя еще накормить, Аристаша? Мысленно хихикаю. А это идея. Так накормить, чтобы потом сутки с горшка не слез. Нервно хохотнув, засыпаю необходимое количество ингридиентов, смотрю на соль, все таки беру сахар. Нет, пересолить кофе это слишком просто и по детски. Варю от души, так, как всегда это Тиму по утрам в прошлом делала, с любовью. От всего сердца... 

Вдыхаю аромат переливая в чашку. Следом завариваю себе чай с фруктами, добавляю мед и грею ледяные пальцы о кружку, обхватывая обеими ладонями. И жду не теряя решимости.

Неужто не почуял запах заказанного. Сомневаюсь. Надирает позвать, да прописано молчать. В груди клокочет, отосланное мне сообщение зудит, жалит. 

"... Так вышло. Сорвался."

Сорвался?!

Не хочу признавать, догадываться, снова придумывать. И не буду. Не знаю, о чем говорил и не хочу знать. Точка. По чуть отпиваю чай, да только не согреваюсь, скорее бы Тим вернулся. Опустошив половину кружки, слышу пробирающий до костей голос. Приближается стремительно, с телефоном у уха смотрит на меня. 

- Тихонько пьет чай на кухне, - говорит. - Юля, где твой телефон? - спрашивает у меня. 

Спохватившись, достаю из кармана. Тим много раз звонил, писал, звук отключен напрочь, не слышала. Хочу сказать, раскрываю рот. Аристарх прижимает палец к губам и обрывает мою попытку. Хмуро берусь за свой напиток, дыхание сбилось моментально. Я даже говорить не могу. Бесит каждый нюанс моего жалкого существования.

- Звук у нее отключен. Услышал, давай. 

Сцепляемся взглядами, тепло как от алкоголя разбегается по венам. Вот кто может согреть и заставить парить расправив крылья.  Прочищаю горло и освобождаю руки.

- Так что с моим кофе? - его тон меня поражает, заставляет почти передумать. Но слова цепляют за живое. Ты прекрасно знаешь, сварила, нюх собачий сомневаюсь, что подвел.

Не верю! Кричу сама себе. 

Не верю, что тебя волнует мое близкое присутствие настолько, что аж голос сел. Беру чашку, шагаю к нему навстречу и плескаю в лицо. Время замирает, пячусь назад, пока не упираюсь попой в столешницу гарнитура. Он не дышит, глаза открывает не сразу, сначала проводит тыльной стороной ладони и только потом... В нем столько изумления, обиды - кажется мне. Не понимаешь за что?

- Сорвалась, - шиплю, надрывая связки, чтобы услышал. 

Но даже в этом еле различимом шепоте звучит отчетливо злой сарказм. Сорвалась... Только сейчас понимаю, мне повезло, что успел кофе остыть, приди он сразу как сварила, ливанула бы кипятком. Слишком на взводе, не подумала. Запоздало пугаюсь. Да и плевать! Останавливаю поток сожаления. 

- Совсем съехала? - растерянно бросает мне.

Киваю согласно. Давно и надолго, дурачкам все можно. Не выдерживаю плещущего негатива в груди, хватаюсь за кружку свою и в него швыряю. Отбивает, прикрывшись локтем, но содержимое снова летит в ошалевшую мину. Не будь настолько раздроблена, я бы посмеялась, не часто подобное красуется на самодовольной морде Аристарха Молчанова. Источая злобу всем своим видом выражаю, что ко мне лучше не приближаться, а именно это он и намерен сейчас сделать. Для убедительности хватаю первое попавшееся под руку. Сковорода, на которой утром мужу омлет готовила, торопились не сунула в мойку. 

Вздернув бровь, осматривает меня, пыхтящую, словно самовар на огне и обтирая еще раз глаза, выходит. 

Так плохо становится, слабость накатывает, руки опускаются сами. Держусь не свалиться. Веки прикрываю и перевожу дыхание. Грозное орудие бросаю в мойку и закрываю лицо. Дышу потихонечку. Оседаю на корточки и жду пока отпустит. Глупо все это было, очень глупо. Аристарх все знает и понимает. Я молча ору об этом на весь белый свет. Как ненавижу его за то, что он со своей супругой... Порыв визжать в голос, которого, Юля, у тебя нет. Да не имею я право, чужая супруга... Глубже увязаем в грязи, словно одна большая семья переплелись намертво, повязанные невидимыми порочными нитями. 

Топот, тихое бурчание в прихожей, щелчок закрывшейся двери. Вздрагиваю, предугадав стремительное приближение. Поздно. Хватает за плечи и поднимает встать. Отбрыкиваюсь, да куда мне с ним тягаться. Успеваю заметить умытое лицо, влажные волосы, отсутствие рубашки, до того как припечатывает к груди. Сжимает, перекрыв поступление кислорода. Обездвиживает и обжигая ухо дыханием, буквально рычит раненым животным:

- Клянусь не специально.