Истинно строптивая

Долго ждать не приходится. Спустя каких-то двадцать минут ко мне наведывается Рихард. Вид у него усталый и раздраженный. Я быстро смекаю, что не стОит дергать тигра за усы, лучше вести себя мягко и спокойно, если не хочу попасть под раздачу.

Мужчина усаживается на стул и долго смотрит на меня тяжелым взглядом. Я спокойно наливаю свежезаваренный чай и ставлю перед ним чашу.

- Одну ложку сахара?

- Да, - отвечает.

Со вздохом выливаю остывшее какао, которое не успел допить Зубр, споласкиваю чашку и сажусь напротив Рихарда.

- Ты выглядишь уставшим, - говорю ему.

- Я взвалил на себя обязанности, которые мне не по плечу, но не будем об этом. Давай, рассказывай, - произносит он, помешивая сахар.

- Что рассказывать? – уточняю.

- Свою версию событий.

- Нет никакой моей версии, - отвечаю, пожав плечами.

Рихард удивленно приподнимает бровь, делая глоток чая.

- Вкусно, - говорит одобрительно и ощутимо расслабляется. – А вот Марика не стеснялась, рассказала много всего. И как ты над ней издевалась, и как Рорка использовала весьма… кхм… интересным способом.

Я начинаю смеяться. Задорно и весело. Рихард замолкает и смотрит на меня, чуть склонив голову набок.

- Извини, что перебила, но Марика просто великолепна в своей театральности. Небось, и слезу пустила, и заступиться просила?

- Просила, - соглашается Рихард, делая еще глоток. – А ты вот не просишь. Почему?

- Не вижу смысла, - отвечаю. – Я не делала ничего из того, что себе нафантазировала Марика. У нас с вашим альфой чисто профессиональные отношения. Он мой пациент и все.

- Уверена? – переспрашивает Рихард, не сводя с меня взгляда.

- Абсолютно, - отвечаю, но не так категорично, как хотелось, почему-то вспомнив свои ощущения, когда касалась губами теплой мужской кожи. 

Кажется, что собеседник замечает легкую неуверенность в моем голосе, но, удивительное дело, он никак это не комментирует, более того, удовлетворенно кивает головой и в один глоток допивает чай.

- Ну что ж, благодарю за вкусный напиток и интересную беседу. Доброй ночи.

Разворачивается и уходит. Вот так запросто. Интересный все-таки мужик, этот Рихард. Видно, что смекалистый, а еще сам себе на уме, но не злой и не такой гад, как я думала еще буквально пару дней назад. Теперь я лучше его понимаю, по-прежнему не одобряю методы, которые он использует, но сейчас хотя бы ясно, что он не маньяк какой-то сумасшедший, а задолбанный делами заместитель главного начальника.

А еще через несколько минут приходит Зубр. Потоптавшись на пороге, тычет мне какой-то бумажный сверток в руки.

- Что это? – спрашиваю.

- Я был в магазине. Купил, но у меня не получился такой же вкусный, как у тебя.

И просто пихает в руки сверток, словно он жжет ему ладони. Удивленно беру и открываю, чтобы посмотреть, что же там такое. Впрочем, через секунду из бумажного пакета вылетает умопомрачительный запах свежесмолотого кофе, дальше можно уже и не смотреть, все и так понятно.

- Ты даришь мне кофе? – едва сдерживая улыбку, спрашиваю у мужчины.

- Ну, да. Все равно у меня не получается, как у тебя… - повторяет почти с обидой.

- Спасибо, Зубрик, - говорю и, приподнявшись на цыпочки, целую его в нижнюю челюсть. Ну, куда дотянулась.

Бо-о-ожечки! Как он покраснел! Сначала щеки, потом уши, напоследок – шея. Потупил глазки и неловко переступил с ноги на ногу. Представляете кого-то габаритами типа Дуэйн «Скала» Джонсон и покрасневшим до самой груди, скрытой рубашкой, застегнутой на все пуговицы?

Подавив смех, понимая, что подобная моя реакция может его обидеть и навсегда испортить нашу только начинающуюся дружбу, говорю:

- Сварить тебе кофе? Как ты любишь.

- Нет, уже поздно. Я займусь альфой.

И быстренько сбегает от меня наверх по лестнице, грохоча башмаками сорок пятого, не меньше, размера. Я следом за ним не иду. Не хочу Зубра смущать еще больше, просто жду в кухне, когда он вернется. Через пару минут так и происходит.

- Вызовешь меня, когда закончишь, - буркает мужчина и сбегает на выход.

А я иду в спальню к альфе. Сегодня был такой суматошный день, что я чувствую себя дико уставшей. Походив по комнате, обнаруживаю старый, но в идеальном состоянии проигрыватель для виниловых пластинок. Порывшись, нахожу концерт Фрэнка Синатры. Надо же. Неожиданно. Я бы меньше удивилась, найдя тут какой-нибудь рок.

В тишине комнаты сначала зазвучало легкое шипение, а потом полились звуки одной из самых знаменитых песен Синатры «Fly me to the moon». За окном уже темно, я зажигаю только один светильник и, напевая, приступаю к массажу. Одна песня заканчивается, несколько томительных секунд тишины и комнату пронзают первые аккорды другой, не менее известной композиции «Strangers in the night».  Но если первая – легкая и игривая, заставившая меня притопывать ногой в такт, то вторая полна мук одиночества и жажды любви. Незнакомцы в ночи. Как символично. Бархатный голос Синатры, великолепное сопровождение симфонического оркестра. Мои движения синхронизируются с музыкой. Плавные, порхающие движения рук, медленное дыхание. Я словно проваливаюсь куда-то, будто мое сознание отдельно, а движения тела – отдельно. 

И в какой-то момент, мне кажется, что мужское тело под моими ладонями глубоко вдыхает и пытается двигаться. Я тут же отодвигаюсь и почему-то шепотом спрашиваю:

- Рорк? Ты проснулся??