Переполох в Загранье

На всем пути до палатки ловлю на себе заинтересованные взгляды. Существа, назвать их тварями у меня почему-то теперь язык не поворачивается, наблюдают за мной, иногда переговариваются друг с другом. Но не делают никаких попыток атаковать. И это так бьет по нервам, что, когда мы оказываемся под пологом просторного шатра, я вздыхаю с нескрываемым облегчением.

— Ты привыкнешь, — бросает Иво, явно желая обнадежить меня.

— Дэль! — ко мне бросается Лилу, а следом на нас обрушивается удушающее объятие Хуча.

Стиснутая в его крепких руках, окутанная тонким ароматом Лилу, я чувствую, как от эмоций перехватывает горло. Они здесь, они живы и с ними все в порядке, но от этого не легче. Ведь там, на другом континенте в разрушенной Цитадели осталась другая часть нашей команды. Остался Рик.

— А где остальные? — будто читая мои мысли, в недоумении спрашивает Хуч, выпуская нас с Лилу и отступая.

Тяжело вздыхаю и, не торопясь отвечать, оглядываюсь. Судя по размерам шатра, Дэль в этом отряде занимает самое высокое положение. Центром здесь служит большой стол с тускло светящимся проектором, на котором я замечаю изображение Эмиона. Континет весь испещрен непонятными значками и подсвеченными диаграммами. Сама Дэль находится во главе стола – она с показательным безразличием крутит в руке кинжал, то и дело ковыряя им стол.

У тканевых стен расположены несколько низеньких топчанов, на одном из которых замерла Несси. И как бы сестрица ни пыталась удержать лицо, я нутром чую насколько она напугана и напряжена.

Столкнувшись со мной взглядами, Несси приподнимается, будто хочет подойти, но тут же усаживается обратно, а в ее глазах появляется привычная для нее надменность.

— Рифетар? — с противоположной стороны, которая скрыта от меня могучей спиной Хуча, к Иво подбегает Хель. Бледная, она глядит на духовника с тревогой и беспокойством. — Девочки?

Я украдкой смотрю на Беаликита, ожидая его ответа. Но тот лишь молча машет головой, отчего Хель отшатывается, прижимая руку ко рту. И это потрясает, ведь всегда спокойная и собранная Хель казалась оплотом невозмутимости и готовности пожертвовать собой. Собой, но, как видно, не командой. И от осознания того, как всё же мы с ней похожи, сердце сжимает от сочувствия.

— Мы не знаем, что с ними, — Иво протягивает ладонь и мягко поглаживает подопечную по плечу. — Я верю, что они выберутся. У них хорошие помощники.

На последних словах ливекец переводит взгляд на меня, и в этот момент охает Лилу, четко понимая, о каких помощниках говорит Иво.

— Может закончим с вашими страданиями? — подает голос Несси, старательно пытаясь говорить капризно, но выходит скорее жалко.

— Заткнись, подкидыш, — осекает ее Дэль с таким видом, будто перед ней таракан заговорил.

— А ты кто такая, чтобы со мной так разговаривать? — взвивается сестрица. А потом до нее доходит смысл слов Адель и она отшатывается. — Быть не может!

На лице старшей Хиларике появляется хищный, злорадный оскал. Она поднимается, и сама наступает на отступающую к стене Несси.

— Ну что ты теперь будешь делать, а, милая для всех, пушистая и ангельски прекрасная Ванесса? — с триумфальным злорадством в голосе спрашивает Дэль. — Что ты будешь делать, когда за твоей спиной нет матери? Когда никто здесь не очаруется твоим гнилым характером?

— Да ты сама не лучше! — не выдерживаю я, передаю Флоренс в руки удивленной Лилу и широкими шагами подхожу к сестрам. — Ты сама ведешь себя не лучше Несси. Такая же гнилая, такая же упивающаяся властью. Гнобящая тех, кто слабее, тех, кто не может ответить!

В какой-то момент понимаю, что не вижу ничего кроме залитых гневом и, как ни странно, обидой глаз Дэль передо мной. Мы стоим нос к носу, прожигаем друг друга и ни одна из нас не намерена сдаваться.

— А ты у нас святая совесть? — цедит сквозь зубы старшая Хиларике и неожиданно делает шаг назад. Первая! Отступает и даже отводит взгляд. — Ты на полном серьезе сейчас защищаешь эту? — бросает она, скривив в презрении губы.

Мои губы, которые никогда не выражали такой эмоции! Это кажется таким противоестественным, что меня окончательно накрывает.

— А я не ее защищаю! Я к тебе взываю. К той девочке, которая когда-то смотрела на мир совсем по-другому. Которая умела любить и была любима. И понимала, что мир не однобоко жесток. Что помимо тварей – иномирных или самых обычных, которых по недоразумению называют людьми – есть и друзья. И те, кого стоит защищать.

— Сдохла та девочка! — раненной кошкой шипит Дэль, в ярости выставляя вперед руку с поднятым вверх указательным пальцем. — И заруби себе на своем святом носике – не смей указывать мне как и с кем разговаривать! У нас есть дело, мы его выполняем и расходимся! Поняла?!