Пробуждение Сокола

Часть 1

Сегодня пасмурно, и впервые за несколько изнурительных жарких дней пошёл дождь. Я вышел на балкон и закурил. Вместе с сигаретным дымом меня окутало воспоминаниями.

Я – человек, привыкший брать от жизни все и не знающий ни в чем отказа. Номинально я совладелец крупного строительного холдинга, а фактически, просто наследник крупного бизнесмена - Соколовского Валентина Александровича. Мой отец всегда был трудягой, а потом и трудоголиком. Уже в двенадцать лет он подрабатывал, помогая отцу – моему деду, в столярной мастерской, потом учился и с отличием окончил архитектурный, получив диплом, пошел в армию; " Каждый мужчина обязан уметь защитить не только себя, семью, но и родину", – любил повторять отец. Вернувшись, он встретил мою маму, женился, потом родился я.

Из–за патологической занятости отца в моих детских воспоминаниях было катастрофически мало. Все что я помню в то время, так это слова мамы; "Твой отец очень занятой человек и старается для твоего будущего, сынок".

А мне хотелось, чтобы он был рядом сейчас, ходил на собрание в школу, помогал мастерить модель корабля, да просто хотя бы иногда потрепал меня по волосам, но все это делала мама. Да, финансово мы ни в чем не нуждались, у меня были самые дорогие, уникальные вещи и игрушки, да одноклассники и дети во дворе мне завидовали.Тогда я гордился тем, что могу так "влиять" на людей, могу "выбрать", кто сегодня мой друг, а кто будет другом завтра. Я был негласным лидером во дворе и школе. Но наступал вечер, "лидер" садился у окна и ждал папу. И так хотелось рассказать, как разбил коленку и совсем не плакал, когда мама мазала рану зеленкой, был мужчиной. И что читаю лучше всех в классе и по физкультуре у меня пятерка. Но не дожидался и засыпал. Вскоре я совсем перестал ждать отца и пытаться ему что-то рассказать, он стал номинальной фигурой для меня, хотя в то время таких слов я ещё не знал, но смысла это не меняло.

Но один момент, связанный с отцом, я запомнил на всю жизнь.

Мне было семь. Однажды отец раньше обычного пришел с работы и не один. Он держал на руках ребенка, мальчика лет пяти. Мальчишка обнимал отца за шею и тихо плакал.

Сейчас я смутно помню, что произошло, помню только, как мама с папой долго разговаривали в кабинете, а мне поручили присмотреть за пацаном. Он зашёл в мою комнату, забился в угол и, обнимая плюшевого дракона, продолжал плакать. Потом зашла мама, и взяв на руки плаксу, не произнеся ни слова, вышла. Когда в комнате появился отец, он потрепал меня по волосам, впервые в жизни, и заговорил как-то тихо, серьезно, тщательно подбирая слова.

– Сынок, у меня к тебе серьезный разговор, – начал он, – у Марка сегодня погибли родители, а больше у него никого нет. Я собираюсь усыновить мальчика и прошу твоей поддержки.

Я смотрел на него, не понимая, что от меня то он хочет. Я не очень представлял, что такое усыновление. Да и не осознавал, в полной мере, что такое смерть.

– Алекс, я хочу, чтобы ты стал хорошим братом для Марка и опорой для мамы.

– А ты папа? – я старался смотреть ему в глаза, как он меня учил, но он отвел взгляд, снова потрепав меня по волосам, вышел из комнаты.

Я помню, что той ночью долго не мог уснуть, Марк плакал, а мама пыталась его успокоить, тогда я решил, что стану хорошим старшим братом, хотя бы ради мамы. А ещё я надеялся, что после появления Марка, отец чаще станет бывать дома. Я ошибался, все заботы и хлопоты на себя взяла мама, а я старался, как мог, ей помогать. Отец принимал только финансовое участие в нашей жизни. А когда мне исполнилось пятнадцать, родители развелись и я узнал, что у отца была вторая семья.

Марк действительно был моим братом и когда его мать погибла в автокатастрофе, отцу пришлось забрать его к нам, чтобы не портить репутацию успешного бизнесмена и семьянина, каким он всегда был для окружающих. После развода Марк не захотел жить с отцом, остался с нами. Вскоре понятие "отец' стало для нас с братом только материальным. Соколовский старший конечно пытался влиять на наследников и даже проявил "отцовскую любовь", сделав нас с Марком партнёрами по бизнесу. Но не меня, не Марка бизнес отца не интересовал, а уж видеть каждый день "любимого" папочку и вовсе никто из нас не горел желанием.

Вскоре даже в "материальном" отце мы перестали нуждаться. Открыли свою автомастерскую и я увлекся стритрейсингом. Марк тянулся за мной, работая в мастерской, мог с закрытыми глазами собрать и разобрать любой спорткар. Но моих увлечений гонками он не разделял.

А это скорость и свобода, рев мотора, который проникает прямо в сердце, разгоняя адреналин по венам! На трассе ты чувствуешь себя богом, но в то же время понимаешь, что по ее артериям тоже течет адреналин и в отличие от твоего внутреннего, он тебе не подвластен. Однажды я с ним не справился.

Часть 2

В тот день меня разбудила трель телефона. С трудом разлепив глаза, посмотрел на экран. Звонил "Лука", в миру Лукарёв Богдан Борисович. Омерзительная личность, с вечно потными ладонями и бегающим взглядом. Пронырливый, хитрый, расчетливый толстяк сколотил немалый капитал, каким именно образом история умалчивает, а наши местные власти не особо хотят заострять на этом внимание.

– Слушаю.

– Александр Валентинович, вы подумали над моим предложением? – елейный тон исказил и без того мерзкий скрипучий голос.

– Подумал.– И каким будет ваш положительный ответ?

– Нет! – процедил я сквозь зубы.

– Ты пожалеешь! – настроение "Луки" резко изменилось, тон стал угрожающим. Он ещё что-то скрипел, думаю, даже забрызгал слюной трубку, но я уже сбросил вызов. Потерев руками лицо, попытался сбросить остатки, сна и раздражения, встал с постели и уже через несколько минут держал путь к месту, где должна была быть гонка.

Обычно пустая трасса встречает меня гулкими голосами, зычным смехом, запахом бензина и адреналина. Я всегда чувствую себя в такой атмосфере, как рыба в воде. Все проблемы отходят на второй план. Здесь время замирает или меняет свой ход. И вот я уже в спорткаре, сосредоточен на старте, жду отмашку. Несколько мгновений и голоса сменяются рёвом мотора и шуршанием шин, а адреналин полностью вытесняет мысли, наступает чувство полной свободы.

Мгновение и я в предвкушении финиша, но тут передо мной, словно черт из табакерки, возникает байк, затормозить я не успеваю, поэтому приходится уводить машину с трассы. Предельная скорость сделала своё чёрное дело, и я потерял управление. Дальше ничего не помню, словно кто-то выключил свет, а вместе с ним все чувства.Когда сознание стало ко мне возвращаться, я почувствовал адскую головную боль и тошноту.

– Где я? – спрашиваю в пустоту, пытаясь проглотить тошнотворный ком.

– Вы в больнице, – откликается тихий женский голос, – вы лежите, вам нельзя вставать. У вас сильное сотрясение.

Я попытался приподняться, но лёгкое прикосновение к моему плечу пресекло попытку.

– Я сейчас позову врача, а вы не вставайте, – тот же женский голос.

Я хочу открыть глаза и осмотреться, но новый приступ боли и тошноты не даёт мне это сделать. Похоже действительно сотрясение. Через мгновение чувствую прикосновение чего-то острого и холодного, кажется, укол, и голос врача я слышу будто сквозь вату, проваливаясь в сон.

Часть 3

И вот я уже около своего дома. Странное дело, вот только был в больнице, а теперь захожу в квартиру. На пороге меня встречает белый пёс, он не лает, не подходит ко мне, а внимательно рассматривает, наклонив голову на бок.

В голове мелькает мысль; "А когда я успел завести собаку? Или это Марк привел очередного приютского питомца?" Но заострять внимание на этой мысли я не стал, выясню у Марка позже.

Обойдя пса, пошел в комнату, в поисках аптечки, надо унять головную боль. Пёс последовал за мной. В комнате меня ждал новый сюрприз. На диване, свернувшись калачиком, спала девушка. Ее кудрявые, чёрные волосы рассыпались по подушке. Я остановился и невольно залюбовался гостьей. Пёс лёг рядом с диваном и задремал. Я же, сев в кресло напротив, пытался понять, что же происходит. Но мысли не складывались в логическую цепочку, веки стали тяжёлыми, я провалился в сон, хотя мне казалось, я упал в пропасть.