Хозяйка лавки потерянных вещей. Улыбка гремлина

Гремлин посмотрел вопросительно, явно не понимая, что не так.

– На гремлинов артефакты ментального подавления не действуют, – закончила она.

В комнате воцарилась тишина.

Агата видела, как с лица гремлина медленно сползает улыбка. На ее месте показался оскал. Без лишних слов Тадеуш прыгнул вперед, явно намереваясь вцепиться когтями ей в лицо.

Агата не стала ждать, пока это произойдет, – она щелкнула пальцами, и время остановилось.

– Нельзя быть таким нервным, – посоветовала она, поднялась и подошла к зависшему в воздухе Тадеушу.

Затем Агата достала из прихваченной сумочки черную веревку и принялась связывать гремлина. Механизмы вроде наручников и различные артефакты сдерживания на него не действовали, зато веревка, сплетенная из волос черного единорога, была ему неподвластна.

Единороги в этом мире были реальностью. Если белые генерировали магию, то черные ее поглощали. Для магического существа не имелось более надежных оков, чем подобная веревка.

Закончив связывать Тадеуша, Агата достала небольшой флакон и капнула прямо в пасть гремлина пару капель зелья. Потом пошевелила запястьем, и время возобновило свой бег. Гремлин в тот же момент рухнул прямо ей под ноги.

Агата вздохнула, ощущая слабость. Два раза за день, пожалуй, многовато.

Люди и существа вокруг с удивлением устремили на нее взгляды. Им понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

Магические стражи немедленно кинулись к Тадеушу и прижали копошащееся тело к полу. Повернув голову удобнее, гоблин со злобой посмотрел вверх.

Агата глянула на него безразлично и вернулась к стулу. Она не хотела, чтобы кто-то заметил ее слабость после использования магии.

– А теперь я расскажу, как все было на самом деле, – произнесла она в полной тишине. – Рожденный от родителей, принадлежащих к разным расам, вы, мистер Тадеуш, были лишены бессознательного инстинкта уничтожать все механизмы вокруг. Но плюсов от подобной магии не утратили. Двести лет назад вы познакомились с господином Эрбаром и заключили с ним сделку. Вы ему – исследования людей, он вам – золото, которое позволяло жить вольготно в мире людей. Правда, от отца вам все равно передалась сильная нелюбовь как к механизмам, так и к гномам. Скажите, господин Эрбар, сколько гномов погибло за работой над исследованиями, которые приносил вам мистер Тадеуш?

Старейшина нахмурился, задумываясь.

– Много, но мы думали…

– Что это естественный процесс? – спросила Агата. – Советую вам проанализировать все смерти за эти годы. Я больше чем уверена, что вы найдете интересную тенденцию. Но давайте продолжим.

Эрбар кинул на Тадеуша многообещающий взгляд, тот ответил оскалом, но продолжал молчать.

– Метаморфы довольно кровожадные. Для того чтобы принять чей-то облик, они должны отведать плоти этого существа. Думаю, все здесь понимают, чем это заканчивается для оригинала.

Агата посмотрела на людей вокруг и заметила, что некоторые из них побледнели. Дождавшись кивков, она продолжила:

– В истории магического мира известно несколько метаморфов-«коллекционеров», которые стремились заполучить как можно больше «лиц». Каждый из них был убит. Но суть в том, что эти существа лишены морали в вопросах жизни и смерти, поэтому, мистер Тадеуш, смею полагать, вы убивали исследователей лишь по собственному желанию. Ваша гремлинская сторона лишилась поводка. Теперь вы могли спокойно убивать тех, кто создавал ненавистные механизмы. Пока все верно?

Гремлин ничего не сказал, но скривившегося лица хватило для того, чтобы понять: Агата права.