Паутина Тхалле

- Спасибо, я только что с ужина.

- Ну оно, пожалуй, и к лучшему, - пробормотал себе под нос директор, доставая из ящика стола деревянную планшетку с закрепленными на ней листиками бумаги. - И так, не будем терять время, вижу ты устала, так что приступим поскорее, как говорится, чем раньше начнем, тем раньше закончим. Я буду задавать вопросы, ты же постарайся на них отвечать максимально подробно и честно, договорились?

- Да, конечно, - пожала я плечами, думая о том, что уж этот вопрос точно был риторическим и ответ мой был исключительно для галочки.

Как успехи в учебе? Что ты успела изучить? Что ты чувствуешь, работая с нитями? Как легко тебе дается плетение заклинания? Почему ты подстриглась? Монк задавал вопрос за вопросом, внимательно слушал меня и что-то записывал, а после попросил поработать с нитями. Я попыталась воссоздать сол, но почти сразу же запуталась, после чего мистер Лид опять приступил к расспросам, но на это раз затронул куда более щекотливую тему, а точнее вчерашнее нападение. Я рассказала в подробностях о том, что произошло, и ответила на массу уточняющих вопросов, после чего чувствовала себя не просто выжатым лимоном, а так, словно после сокоотжимания меня еще и в мясорубке прокрутили. Все-таки зря я отказалась от предложенного кофе.

Наконец директор удовлетворенно кивнул и милостиво объявил: «Спасибо, Виттория, на сегодня ты свободна», - после чего скомкано попрощавшись, я быстренько выскочила из кабинета.

Время уже было позднее, так что коридор встретил меня приглушенным светом и мягкой безлюдной тишиной. Мне всегда нравилась ночь и то непередаваемое ощущение, что она дарила, будто что-то особенное витает в воздухе, делая его гуще и насыщеннее, придавая ему аромат таинственности, когда все мирно спят за закрытыми дверьми. Еще совсем девчонкой, я на цыпочках, чтобы не разбудить родителей, выходила на балкон, и открыв окно, вдыхала пьянящую ночь, покрываясь мурашками от восторга, после чего возвращалась в постель и засыпала. Так и сейчас, шагая по коридору, я ловила знакомые ощущения, но вопреки обыкновению не стала в них углубляться, вместо этого напряженно размышляя.

Откровенно говоря, у меня проскальзывали мысли о том, что вчерашний инцидент - дело рук директора. Вполне вероятно, что он мог проверять меня на предмет чего-либо, например, нет ли у меня туза в рукаве, который я использовала бы в экстренной ситуации, или же нападение было сделано в экспериментальных целях, чтобы выявить мою реакцию, как делают это с лабораторными крысами. Конечно, на постановку, произошедшее не было похоже, но тут уже возникает вопрос, как много я знаю о возможностях плетений? Обвести вокруг пальца наивную дурочку не составит труда. Если же брать в расчет, что никаких иллюзий не было, и Эйг на самом деле умирал, то тут сомнительным становится уже то, что Орри на такое согласился бы. Само собой мистер Лид мог действовать без ведома своего ценнейшего работника, но стал бы он подвергать его такой опасности? Он вроде не похож на хладнокровного манипулятора, но внешность не тот показатель, на который стоит так легко полагаться. Чувствуя, как прогрессивно начинает у меня развиваться паранойя, я остановилась на версии, что вчерашнее нападение было либо отлично поставленным спектаклем и профессор Эйг заслуживает, по меньшей мере оскара, либо на нас и правда напали. Ну или же Монк чертов маньяк, идущий на все ради науки.

Добравшись, наконец, до своей комнаты, я решила, что душ подождет до завтра и раздевшись долго искала ночнушку, пока не поняла, что она в стирке. Что ж, в безразмерной тряпке, называемой здесь ночной рубашкой, я путалась, ворочаясь во сне и наматывая ее на себя, а после просыпаясь разматывала обратно для того, чтобы едва заснув, начать все заново, так что без нее пожалуй даже лучше. Уснула я быстро и проспала всю ночь без кошмаров и каких-либо сновидений, словно кто-то просто выключил меня как большую и временно ненужную куклу. А в ванной опять горел оставленный мною свет, разгоняющий темноту спальни через приоткрытую дверь.