В плену измены

   Эти выходные оказались худшими за последнее время. Я всего лишь хотела насладиться обществом сына и провести с ним время, а пришлось два дня играть в идеальную семью. Костя постоянно пытался меня то потрогать, то приобнять, а один раз даже зажал и  насильно поцеловал. За что и получил каблуком по ноге. Сразу пыл поумерил.

   Видя, как радуется Егорка, у меня сердце разрывалось на части. Ребенок был рад, что оба родителя приехали к нему и уделили столько внимания. 

   Мой сын радовался вниманию! Вниманию, черт побери! Да что я за мать такая? Нужно как можно скорее разводиться с Беляевым и забирать сына.

   Костя пытался остаться на ночёвку у моих родителей, аргументируя недостатком общения с сыном, но мы с мамой его быстро выпроводили.

   В воскресенье, мы снова полдня проводим все вместе. Егор в восторге, мама на взводе, я на нервах, а Костя светится, как новые серьги, которые он подарил моей маме.

   Когда моё раздражение достигает апогея и я уже готова прекратить этот фарс, на телефон приходит сообщение: 

   “Простила?” – не трудно догадаться от кого, даже если бы я точно не знала отправителя. Чёртов сталкер-Батурин!

   В этот момент мы как раз идём домой с прогулки. Родители с Егоркой ушли вперёд, а мы с Костей плетемся сзади. И, то ли из чувства противоречия, то ли чтобы просто позлить Клима, я беру Костю под руку. Он поворачивается и удивление сразу же сменяется уверенностью в том, что я наконец сдалась, а он победил. Беляев в своём репертуаре. Хочется закатить глаза и оттолкнуть этого самоуверенного идиота, но я терплю. 

   В аэропорт мы с Костей тоже едем вместе, он настаивает, а я не вижу смысла спорить. Вот что меня удивляет, так это то, что и в самолете он оказывается на соседнем кресле. Когда я стреляю в него злым взглядом, начинает оправдываться:

   – Я хотел поговорить в таком месте, где ты не сможешь от меня сбежать.

   – Отличный план. В твоём духе, Кость, – говорю, отворачиваясь к иллюминатору.

   – Влада, пожалуйста, – муж берет меня за подбородок и поворачивает лицом к себе. – Эта девка не может быть от меня беременна. Я с ней не спал, а даже если бы спал, то беременность в любом случае была бы исключена, – говорит, заглядывая мне в глаза. 

   – Почему? – спрашиваю, убирая его руку от своего лица.

   Костя медлит, нервничает. Закусывает губу, мнёт пальцы. Я и сама начинаю волноваться. Что же там такое серьёзное, что он никак не может решиться сказать?

   – У меня проблемы…с мужским здоровьем, – почти шепчет, а затем уже громче добавляет: – Всё поправимо, но пока я не способен зачать ребенка. Я не недавно об этом узнал, а где-то год назад. Так что, сама понимаешь. Не знаю, кто подослал эту девицу, но обязательно выясню.

   – Костя, уже совершенно не важно, от тебя беременна эта девушка, или нет. Я развожусь с тобой.

   – Не говори так. Я же люблю тебя.

   – А я тебя уже нет. Любила, когда-то, сильно любила, но ты не оценил. Кость, о чём нам вообще разговаривать? Семьи давно нет, любви нет, да даже уважения и того нет. Тебе плевать на сына. Ты же первый раз за полгода к нему приехал. Хах, нет, даже не к нему! Ты припёрся якобы сохранять семью! Мамаша тебя надоумила? – не выдерживаю. Никогда так открыто не высказывалась об Алле Дмитриевне. Допекли.

   – Не смей так говорить про мою маму, – цедит он сквозь зубы. Ну вот, опять двадцать пять! А как всё хорошо начиналось.

   – Вот и поговорили, Кость. Будь добр, не грузи меня своими бессмысленными разговорами. Я уже всё решила. На днях подам на развод. А теперь, можно мне долететь в тишине? – Я достаю наушники и показательно втыкаю их в уши. 

   Костя явно настроен решительно и отступать не собирается. С аэропорта нас забирает его личный водитель, своего я отправила в отпуск перед отъездом. 

   Спустя время, машина останавливается перед нашим домом. Да, к сожалению, пока этот дом наш, а не мой. Я всё же надеюсь, что у Беляева хватит благородства оставить дом мне после развода. Если же нет, то я сильно расстроюсь. В этом доме каждая деталь подобрана лично мной, но если Костя захочет его разделить, то придется выставлять коттедж на продажу, потому что возместить половину его стоимости, у меня нет возможности. Все деньги в бизнесе и вытянуть оттуда такую крупную сумму, будет проблематично.

   Водитель открывает мне дверь, затем идет и достает мой чемодан из багажника. Не успеваю взяться за ручку чемодана, как его перехватывает Костя и как ни в чем не бывало катит к калитке.

   – Куда это ты собрался? – спрашиваю.

   – Как куда? Домой, любимая, домой, – отвечает он не останавливаясь. Открывает калитку своим ключом и заходит на территорию. Останавливается и смотрит. Меня ждет. Приходится идти, не скандалить же в присутствии водителя.

   Уже в доме Костя наливает себе бокал виски безо льда и выпивает его залпом.

   – Ты решил здесь напиться? – спрашиваю, наблюдая за мужем.

   – А почему бы и нет?! Повод есть – со мной жена разводится, – иронизирует.

   – Интересно, кто в этом виноват? – Риторический вопрос.

   – Хочешь сказать, что во всём виноват только я? – Костя размахивает у меня перед носом пустым бокалом.

   – Не ты ли начал изменять мне почти сразу после свадьбы, а может и не почти? Будешь отрицать?

   Костя не знает, что я ещё восемь лет назад застукала его в кабинете с сотрудницей их семейной компании, когда та делала ему минет. У Беляева уже тогда была какая-то нездоровая тяга к своим подчинённым женского пола, особенно к секретаршам. Не думала, что он любитель ролевых игр. Хотя, может, это только со мной он был таким консерватором в постели.

   – Я старался всё исправить. Хотел, чтобы мы стали настоящей семьёй. Но ты же холодная, как ледышка. Лишний раз не прикоснись, не поцелуй.

   Я начинаю заводиться от высказанных в мой адрес претензий. 

   – Серьёзно?! Думаешь твои интимные похождения способствовали моему либидо? Ты идиот, Костя?! Да от тебя духами воняло за версту, как от парфюмерного магазина, когда ты приходил домой со своих совещаний! – я повышаю голос. Вот не хотела же ругаться, но он сам напросился.

   Иду к холодильнику и наливаю себе воду с лимоном. Во рту постоянно сохнет. Духота на улице стоит страшная, не знаешь куда спрятаться от жары. Беру со стола пульт и врубаю кондиционер. Мне необходимо охладиться, иначе взорвусь.

   – Влада, я правда старался. И я же исправился, когда родился Егорка. Помнишь? Нам ведь было хорошо, мы были счастливы, правда ведь? 

   – Были. Года два, – подтверждаю. – А затем ты опять сорвался, как наркоман не справившийся с ломкой, – тру лицо ладонями. Устала, как же я устала.

   – Я любил тебя и Егорку, старался быть для него хорошим отцом, – он приводит всё новые аргументы, которые я могу разбить одним лишь словом:

   – Враньё! Никогда ты его не любил. Егор всё время старался тебе угодить, в рот тебе заглядывал. Ждал, что папа похвалит, признает его заслуги. А папе было пофигу! Тебя же только девки твои шалавистые интересовали. Ну, и родители, конечно, куда без них. Мамочка-то у тебя всегда на первом месте была, а мы так, словно чемодан без ручки: нести тяжело, а бросить жалко. Так ведь? Вот и жалел столько лет. Изменял и жалел. Какой же ты мерзкий, Беляев, – устало вздыхаю.

   – Я – мерзкий?! А ты?! Знаешь почему я не любил Егора? Да потому что чувствовал, что он не мой! Поняла?!! – орёт Костя.

   – Что за бред ты несёшь?

   – Почему же бред? Нет, это не бред, любимая моя женушка! Это чистая правда. Ты, получается, тоже мне рога наставляла. Признавайся, кто он?! – Я начинаю бояться Беляева, он неадекватен. Лицо красное, глаза вытаращил, ноздри раздуваются.