Жена для Драконов, или Порочные узы любви

Это был мой первый поцелуй. Первый настоящий поцелуй, который я подарила дракону.

Но не по своей воле.

Связь жгла изнутри огнем, туманила, извращала разум, била молотом по голове, не утихая ни на миг.

Чужие ладони обожгли мне щеки, притянули ближе, и горячий язык проник в рот, углубляя поцелуй, делая его столь сладким, что дрожали коленки, столь откровенным, что не оставалось сил стоять…

Он словно почувствовал, что я теряю опору, — сжал талию, впечатал в широкую грудь, так сильно, что я ощутила своей, как колотится в безумии его сердце. Это… так странно, ведь до этого момента дракон выглядел совершенно непоколебимым. Спокойный снаружи, а внутри будто разверзся вулкан и густой лавой смешался с его кровью.

Все мгновенно померкло вокруг, сузилось до нас двоих. Я не замечала людей, проходящих мимо, и любопытных взглядов некоторых. Не слышала гомона, музыки, завлекательных речей торговок и гадалок…

Я чувствовала лишь жар дракона, на каком-то необъяснимом уровне понимала его желания, улавливала только звук его дыхания и бешеный стук сердца.

И яро жаждала ощутить его еще ближе. Как можно ближе, до невозможности. Это желание было безумным, разрывало сердце на части, скручивало все внутренности, причиняя боль — сладкую, но нестерпимую.

Это так неправильно. Все это.

Не мои желания, не мои мысли. Связь играет со мной, как с марионеткой, а я и рада ей поддаваться, ведь сил, чтобы противостоять, нет. Ни капельки.

Я готова была предаться чувствам, довериться сильным рукам мужчины, целовать его безбожно долго…

Но сознание вдруг пронзил истошный вопль, тут же зазвучавший в голове эхом ударного колокола. Неожиданный звук отрезвил моментально. Все чувства истинности лопнули, как мыльный пузырик, и я оторвалась от Двэйна, сразу же вбирая в легкие как можно больше воздуха.

Моя бы воля — я и вовсе отпрянула бы от него на несколько шагов, но его ладони продолжали обжигать теплотой талию.

Мы просто не двигались, стоя очень близко друг к другу, дыша тяжело, рвано, и не отводили глаз. Где-то кто-то продолжал вопить, музыка затихла, и народ неохотно, но с ощутимой тревогой двинулся на крик.

А мы все стояли в объятиях друг друга, как приклеенные, с острым желанием вернуть себе самообладание.

— Я попрошу вас лишь об одном…

Наконец Двэйн разорвал молчание. Голос его был глухим, низким, соблазнительно тихим. Сердце задрожало сильнее, подгоняя мурашки, расползающиеся по плечам.

— Не отрицайте того, что произошло. — Наклонился к ушку, крепче стиснув пальцами ткань платья на моей талии. Сладкий импульс от его шепота пробил мне грудь насквозь, и напряжение тотчас расползлось по всему телу. — Это не иллюзия. Связь есть, и вы ее ощущаете. Но все чувства… они настоящие, госпожа, и останутся такими, если вы не будете их отталкивать.

Отпустил. Шагнул назад, рождая внутри устрашающую пустоту, и я выдохнула, тихонько, сокрушенно и устало.

Он больше не сказал ни слова — молча и осторожно взял за руку и повел туда, куда спешили люди. Сказочность момента медленно спадала с глаз, мысли засуетились, запылали ярко, возвращая мне контроль над разумом. Слух начал улавливать волнение толпы, и я кожей ощутила витающую поблизости тревогу.

Что произошло? И почему в воздухе стоит такой… отвратительный запах?..

Люди зажимали себе носы, глядя в сторону громадных куч сена. Над полем растелился преисполненный беспокойства, непонимания и страха гул.

Мы с Двэйном пробирались через толпу. Грузная фигура дракона с легкостью раздвигала препятствия на своем пути, а я поспевала следом, дивясь тому, что за его спиной чувствую себя, как за ничем непробиваемым барьером. Вскоре мы оказались в первых рядах, и мой взгляд незамедлительно упал на нечто, распластавшееся у стога сена.

Это был человек. Похоже, женщина... Голая и… сожженная.

К горлу стремительно подкатила дурнота, и я резко зажала себе рукой рот в попытке сдержать то ли приступ тошноты, то ли крик.

Несколько мужчин окружили тело сгоревшей, кто-то тыкал палкой в обугленное мясо по какой-то непонятной для меня причине. Люди роптали, ужасались, неверяще мотали головами. Одна из девушек громко рыдала и прижималась к плечу старухи — наверное, она первая наткнулась на труп...

Неподалеку летали во́роны, восседали на верхушке сена в ожидании того момента, когда народ рассосется и можно будет поклевать человеческую плоть.

Ночь воистину стала Кровавой. Все праздничное настроение растаяло, как первый снег на жарком солнце. Небо загромыхало, вторя неясным словам богов. Быть может, они злились или, напротив, радовались такой жертве. Молния разрезала тучи, упали на сухую траву первые капли дождя.

— Кто мог сотворить подобное? — долетела до ушей фраза.

— У бедняжки даже не осталось лица… Как мы определим, кто это?

— Тело не успело покрыться коркой. И до сих пор пышет жаром. Должно быть, сожгли совсем недавно…

— Какой жуткий запах…

Пахло действительно жутко. Горелой плотью. Вонь стояла такая сильная, что глаза резало до слез. 

— Метка дракона! — завопил мужчина, на корточках осматривающий тело, подскочил на ноги и грязно сплюнул на землю.

Толпа ахнула. Двэйн сжал мою ладонь покрепче, так, что я уловила его огонь даже сквозь перчатку. Страх венками запульсировал в шее. Он был живым, почти осязаемым, имел звук и запах.

Звук плача жалостливых и запахи огня и смерти, не спеша смешивающиеся со свежестью дождя.

— Это сделал дракон... дракон... — сразу зашептали люди и принялись озираться, будто надеясь уткнуться взглядом в виновника преступления.

Но зачем дракону проделывать с несчастной нечто подобное? Обычно ящеры не вели себя столь одичало, даже те, что живут в Низине — месте, где обитают изгнанники. А если и проделывали, то оставляли лишь пепел...

И что же означает метка дракона?

Я посильнее выглянула из-за плеча лорда, но ничего не разглядела из-за столпившихся возле трупа самых любопытных людишек. Ничего, кроме ног, сожженных до мяса, и красной ленточки, зацепившейся за корягу и трепыхающейся на ветру...

Красная лента. 

О боги! Таис!

Я хотела рвануть вперед, упасть рядом с телом и найти хоть что-нибудь, что поможет развеять сомнения. Что скажет, что этот обезображенный мертвец не моя кузина.

Но Двэйн дернул меня на себя, не дав совершить задуманное.

— Это не она, — сказал резко.

Я обомлела не столько от его слов, сколько от поднявшегося ропота.

— Я видела одного на арене!

— Да-да! Он боролся с щуплым пареньком. Небось до этого и сжег бедняжку!

— Да еще и пометил, окаянный! Поглядите! На груди нацарапаны крест и круг над ним — так они и отмечают своих жертв.

— Бывало уже такое лет пять назад...

Голоса слились, одни слова наслаивались на другие, и я с трудом разбирала охватившее всех недовольство.

— Идем.

Дракон двинулся обратно, не отпуская моей руки. Я послушно посеменила следом. На нас падали взгляды — пытливые и подозрительные. Возможно, кто-то узнал лорда, запомнив его лицо еще при поединке. Но никто не отваживался остановить нас, накинуться с обвинениями и руганью, усилить и без того громкий шум в поле.