В аномальной зоне не до любви

Из сна Женю вырвал шум подъехавшего автомобиля. Она приподнялась и выглянула в окно: во двор въехал автобус. Он напоминал дом на колёсах, только маленький. На его крыше красовались две разнокалиберные антенны, а капот был украшен странным символом перечёркнутого алого круга, будто нарисованного китайской каллиграфической кистью.

Как только автобус притормозил, из кабины вышел щуплый парень в круглых затемнённых очках, обтягивающих джинсах и модной трикотажной мантии чёрного цвета. Он приветливо махнул встречающим (наверное, на крыльцо выкатился вчерашний смотритель) и толкнул дверь в салон. Та легко отъехала в сторону, и Женя смогла рассмотреть невероятное количество оборудования внутри. Нащупав под подушкой телефон, она глянула на время: семь сорок две. Рано же они подкатили.

Элла ещё спала. Свернувшись калачиком, девочка крепко обнимала подушку, и будить её совсем не хотелось. Женя тихо поднялась и, накинув длинную футболку, легко заменяющее платье, спустилась на первый этаж.

В гостиной, где они вчера ужинали, было пусто. Стол чисто прибран, стулья аккуратно задвинуты, и ни намёка на ребят.

— Доброе утро, — в дверях, ведущих куда-то в недра первого этажа, стояла крепкая женщина, в платье в пол и фартуке. На вид ей было лет сорок-пятьдесят. — Я Гузель, помогаю Булату по хозяйству, а ты…

— Женя.

— Завтракать будешь, Женя?

— Я бы со всеми…

— Так они ещё до рассвета в пожарный лагерь уехали, — она указала подбородком куда-то в сторону. Говорила Гузель с акцентом, доброжелательно растягивая губы, но с явным неодобрением оглядывая её наряд. — Давно позавтракали они.

Женя бросила недоумённый взгляд на чистый стол.

— Не здесь, — рассмеялась Гузель. — В кухне. Там уютнее. Оладьи ещё не остыли, пойдём! — Она поманила Женю за собой.

Расставляя чистую посуду на столе, Гузель тараторила без умолку.

— Оладьи мои ешь в первую очередь, но, если хочешь, есть рисовая каша. А вот мёд, это с пасеки моего брата, вкусный очень, попробуй. И хлеб. Сама пеку, нигде ты такого хлеба не ела. 

Женя слушала вполуха, припоминая вчерашний вечер: богатый стол, гостеприимный хозяин, личное дело Эллы, разговор с Алексом и её позорная истерика. Самое удивительное, что после всего этого она уснула, — впервые за долгое время, и проспала всю ночь. Ну, хоть какие-то плюсы от этих переживаний. То, что ребята уехали так рано, её не удивило. Пока доберутся, пока опросят свидетелей и пострадавшего, пока согласуют стратегию поиска, но вот то, что она так крепко спала, что не услышала, как завели мотор, или как хлопали дверями, её насторожило.

Судя по звукам из гостиной, в дом вошли новые гости и Гузель, заметив, что Женя собирается по-быстрому запихать остатки оладушек в рот и так и не притронулась к чаю, всплеснула руками.

— Ты что, так собралась гостей встречать? Нехорошо это, — женщина покачала головой. — Если платья нет у тебя, я дам, у меня много.

Женя на пару секунд зависла. Потом опустила взгляд на просторную футболку с надписью «Мне всё можно», правда, на английском, и мотнула головой.

— Не нужно, у меня есть одежда.

Было видно, что Гузель ей не очень-то верит. Интересно, что она подумает, когда увидит обтягивающие шорты и майку. Хотя нет, не интересно. Такие вещи давно не волновали Женю, но вставать в позу, отстаивая своё право одеваться, как хочет, она не собиралась. Достаточно будет поставить перед фактом.

Тем временем в гостиной вчерашний смотритель вновь заливался соловьём, поливая гостей радушием, как вареньем.

— Очень вкусные оладьи, спасибо, — вежливо поблагодарила Женя и, скупо улыбнувшись, поднялась.

Гузель цокнула языком, но промолчала. Женя же остановилась в дверях гостиной и с интересом рассматривала прибывших. Вместе с худощавым парнем приехали двое: крепко сбитый бородатый мужчина, в клетчатой рубашке и классических брюках и холеный, чисто выбритый, одетый в элегантный костюм представитель высшего общества.

Завидев её и, наглым образом прерывая болтовню смотрителя, худощавый парень пересёк гостиную, протягивая руку.

— Я вас знаю! Вы Евгения Есенина — один из лучших номов уральского региона. — Женя удивлённо изогнула бровь (парень то ли не знал, что она бывший ном, то ли решил польстить), но протянула руку в ответ. — А я Руст, представляю «Звёздные сети» и курирую тесты по нейросинхронизатору.

— Очень приятно, — кивнула она.

— А это, — он указал на мужчину в костюме, — Максим Петрович Новиков, наверняка вы о нём слышали…

— Рустик, — недовольно прервал его мужчина в костюме.

— Не, ну надо же всем перезнакомиться! Так вот…

— Иди готовь оборудование, — приказал он. — Я сам способен и представиться, и познакомиться.

Женя с любопытством наблюдала, как парень стушевался и зашагал обратно на улицу. Тем временем бородач вольготно расположился за столом, Булат Ибрагимович направился в кухню, окликая Гузель и на ходу рассказывая, какие почётные гости пожаловали в их глухомань, а Максим Петрович…

Мужчина в синем костюме сложил руки на груди и внимательно её изучал. Хотя уместнее было бы слово «сканировал». Женя вдруг почувствовала, как неуместна её мятая футболка и было бы лучше надеть хоть какую-то обувь, вспомнила, что с утра забыла причесаться, не то, что умыться. А ещё физически ощутила распухшие глаза после вчерашних рыданий и трещинки на губах, соскучившихся по гигиенической помаде. Давно она не встречалась с людьми, способными одним взглядом пробить её многолетнюю броню. Но вместо того, чтобы почувствовать неловкость, Женя разозлилась.

Она скривила уголки губ и бесстрашно встретилась с чёрным сканирующим взглядом, всем своим видом транслируя, что чихать она хотела, что о ней думают всякие расфуфыренные столичные шишки. Эта дуэль взглядами могла продолжаться бесконечно долго, но по непроницаемому лицу Максима Петровича пробежала тень улыбки. Он одобрительно хмыкнул и произнёс.

— Значит, всё, что я о вас слышал — правда.