В аномальной зоне не до любви

Алекс прыгнул в первую подъехавшую маршрутку. Задний ряд сидений был абсолютно пуст, и он устроился у окна, рядом с дверью. После разговора с Катей в душе остался осадок. Теперь ему казалось, что стоило быть помягче, заранее обдумать слова. Он просто вывалил на неё своё решение, а потом сбежал.

Все эти хождения вокруг да около никогда ему не давались. Если он решал с кем-то расстаться, то сразу рвал все ниточки, а если бросали его — ни за кем не бегал. Насильно мил не будешь, так он считал. Поэтому, когда в пылу ссоры Женя указала на выход и заявила, что без него ей будет лучше, он, недолго думая, хлопнул дверью. Слишком гордый, чтобы вернуться.

Злой сам на себя, Алекс принялся рыться в телефоне.

Нового номера Жени у него не было, но он помнил, что Вик добавлял её в чат отдела. Точно. Нашёл. Сохранив десять заветных цифр, Алекс задумался. Рука тянулась написать сейчас же, спросить, как она себя чувствует, но он медлил. Вдруг Женя отдыхает, а он её разбудит? А если она не спит и ответит, что написать потом? Но самый неприятный вариант — если никакого ответа не будет вовсе.

Он терпеть не мог все эти чаты и переписки, где никогда наверняка не узнаешь, что у собеседника за душой. Куда надёжнее и честнее был личный разговор глаза в глаза. И даже если человек врёт, это чувствуется. Его обязательно выдадут жесты или мимика.

Так и не решившись написать, Алекс вышел на конечной. Дорога от остановки до частных гаражей, где расположилась мотомастерская Михалыча, обычно занимала минут двадцать, но сегодня он дошёл в два раза быстрее. Ему не терпелось поскорее оседлать мотоцикл и развеяться на трассе. 

— Какие люди! — габаритный мотомеханик, до того перебирающий разложенные перед ним инструменты, заметив его поднялся с корточек.

Алекс улыбнулся и протянул руку для пожатия. Ладонь тотчас попала в крепкие тиски.

— Разбираешь на запчасти? — Он кивнул на три полуразобранных мотоцикла, явно отъездивших свой век.

— Типа того, — усмехнулся в рыжую бороду Михалыч и поправил съехавшую на лоб бандану. — Хотя, если постараться, «Ерша» ещё можно воскресить.

Алекс бросил взгляд на синий бесколёсный остов, приваленный к раскрытой створке гаража, и слабо улыбнулся.

— А ты, кстати, куда пропал? — сузил глаза автомеханик. — Твоя «девочка» тебя уже заждалась. В кое-то веки выдалось настоящее лето, а ты решил заделаться пешеходом.

— На выезде был. — Алекс бросил взгляд в угол просторного гаража, где сиротливо пристроилась его «суперфура»: старенькая чёрная Хонда скромно поблёскивала серебристыми крышками двигателя и колёсными дисками. Взгляд тут же зацепил её соседа: более лёгкую модель, с хромированным рулём и ярко-алым сиденьем.

Михалыч, видимо, заметил куда он смотрит, тут же прокомментировал:

— Твоя подружка сдала на лечение.

— А что с ним?

— Сам как думаешь? Если год не трогать технику, она от этого хиреет. К тому же неясно, где он хранился всю зиму и как.

— Надеюсь, ничего серьёзного. — Алекс заставил себя отвести взгляд.

Михалыч махнул рукой и достал сигареты.

— Я-то приведу его в порядок, а что потом? Ты бы поговорил с ней. Чем такой уход, лучше продать в добрые руки. Тут, кстати, уже интересовались.

— Поговорю, — прочистив горло, пообещал он.

Бросил взгляд на квадратную красную пачку в руках автомеханика и попросил сигарету. Он не курил такие даже в худшие времена, но сейчас было без разницы. Крепость и отсутствие фильтра в купе с ужасным запахом были под стать душевному состоянию.

Бородач смерил его подозрительным взглядом, но пачку протянул. Они вышли из-под навеса, подальше от бензина и машинного масла, к бетонному блоку, огораживающему обрыв, и только там прикурили. 

Алекс медленно цедил сигарету, то и дело поглядывая в угол гаража. Мотоцикл Жене он выбирал сам, он же и поделился с ней своей страстью к двухколёсным фуриям. Вместе они гоняли по городу и иногда по трассе. Ночевали в придорожных гостиницах, исследовали заброшки… Казалось, это было в прошлой жизни.

— Не нравишься ты мне сегодня. — Михалыч, быстро разделавшись с сигаретой, вдавил окурок в бетонную поверхность.

— На себя посмотри, — беззлобно бросил Алекс и медленно затянулся.

— Не садился бы ты за руль в таком состоянии.

— В каком? — не понял он.

— У тебя руки трясутся, — глядя в безоблачное небо, пожал плечами рыжий бородач.

И правда. Пальцы, удерживающие сигарету, еле заметно подрагивали. Алекс пару секунд недоумённо их разглядывал, затем стряхнул пепел.

— Ерунда. Сейчас пройдёт.

Михалыч неодобрительно покачал головой и направился под навес, где на кривом алюминиевом столике вперемешку лежали мелкие детали, отвёртки и ключи всех мастей, полторашка с водой и пачка печенья.

— И всё-таки прислушался бы, — нахмурился он, хватая со стола бутылку и залпом выпивая чуть ли не треть содержимого.

— Мне в другой город надо. — Алекс потушил окурок и бросил в железную банку неподалёку.

— Новая дрянь повылазила? — понимающе хмыкнул мотомеханик.

Он был из своих, тех, кто знал про аномалии. Забрёл в трещину по пьяни и чуть не загремел в психбольницу, но вовремя попался на глаза Лизе, завотделению по особым случаям, и она перевела его в реабилитационный центр. Сначала в общий корпус, где лечили людей с общим диагнозом, но не просвещали, что именно с ними произошло. А после — в корпус номер два, куда переводили тех, кто быстро восстанавливался и мог осознать, что за пакость с ним приключилась. Таких обычно вербовали на службу.

Михалыч был не только заядлым любителем мотоциклов, а ещё бывшим священнослужителем, так что по религиозным соображениям работать с «этой дрянью» отказался. Подписал, что требовали, обещал молиться за скорейшее искоренение бесовской шутки и вернулся к своим двухколёсным «игрушкам».

— И это тоже.

— Понятно, — протянул бородач и вернулся к разобранным мотоциклам.

— Что тебе понятно? — проворчал Алекс.

— Без баб не обошлось.

Алекс криво усмехнулся и направился к своему мотоциклу. Как-то комментировать последнее замечание он не собирался.

Присел на корточки перед самым преданным другом, провёл рукой по мягкому сиденью, сметая невидимые пылинки. Затем встал и потянулся к верхней гаражной полке за шлемом. Матово-чёрным, с белыми полосками по бокам. И, прежде чем надеть, провёл пятёрней по голове, взъерошивая волосы.

Там же на полке хранились кожаные перчатки — загрубевшие от времени гловелетты. Натянув их, Алекс обхватил руль, чувствуя приятную ребристость. Привычным движением ноги убрал подножку и выкатил мотоцикл из гаража.

Скрипнуло седло, проминаясь под его весом. Щёлкнул включатель, повернулся ключ, на панели прибора загорелась зелёная «N». Большой палец правой руки втопил кнопку пуска, а два пальца левой сдавили рычаг сцепления. Любимая Хонда приятно заурчала, обдав тело еле заметной вибрацией.

— Что, прям так без «панциря» поедешь? — Михалыч продолжал неодобрительно поглядывать в его сторону.

— Заеду домой, переоденусь, — бросил Алекс, чувствуя, как уходит напряжение, державшее всё это время, а губы расплываются в улыбке.

Перчатки плотно обхватили руль, примеряясь к сцеплению и газу, левая нога устроилась на рычаге переключения передач. Ещё с десяток секунд на прогрев, и можно трогаться.

— Не лихачь! — полетело вслед, когда чёрная Хонда рванула с места, но Алекс уже не слышал. Он плавно вошёл в угол поворота, проехал четыре ряда гаражей и, миновав настежь открытые ворота, влился в поток городского транспорта.

А спустя час «суперфура» уже гнала по трассе.

Колёса приятно шуршали по асфальту, двигатель утробно урчал. Встречные машины слились в единое цветное пятно. Упругий воздух врезался в забрало и плечи, опьяняя духом свободы и наполняя невидимой силой. Дорога исцеляла. Всегда, что бы не происходило в жизни, стоило устроить хотя бы маленькое путешествие, как многое вставало на свои места.