(Не)друг

Неторопливо пройдя ко второму стулу, Никита сел и сложил перед собой руки. Он рассматривал кровавые следы от браслетов и сбитые костяшки. Конечно, так срывать злость было варварством. Но разве был выбор? Когда ты сидишь в помещении три на три, там уже не до церемоний.

Ник поднял глаза на родителя и еще раз поразился, насколько они разные. Даже проведенные вместе восемнадцать лет не приблизили их друг к другу. Конфликт отцов и детей на лицо.

– Что ты скалишься? – снова подал голос отец.

Он всегда был жестоким и властным. И Никита был даже рад, что на него не всегда обращали внимание. Сделав глубокий вдох и дав себе еще немного времени, Кит принял окончательное решение и встретился взглядом с отцом:

– Каково это так ненавидеть родного сына, а, пап?

Парень увидел, как отец резко поменялся в лице. На миг проступила мертвенная бледность, но он быстро взял себя в руки. «Что ж, аплодирую стоя», – подумал Никита.

– Ты о чем? – голос отца звучал глухо и надломлено.

– Ну, не так давно в мои руки попали весьма интересные бумаги. Так вот, перефразирую вопрос. Каково это сначала выкинуть своих детей в детский дом, а потом забрать и превращать их жизнь в ад?

– Не может быть, – на грани слышимости пробормотал отец, но Никита никогда не жаловался на слух и расслышал каждое слово.

– Не может быть что?– хмыкнул парень.– Я случайно увидел эти бумажки, когда встречался с директором. Вот и сфотографировал. Поправь меня, если я не прав. Ты крутил шашни вне брака, и моя родная мама в скором времени сообщила тебе о беременности. Ты наобещал ей золотые горы, только чтобы она родила. Сначала на свет появился я, и ты продолжил свой роман. Да, ты помогал. Но дома каждый вечер тебя ждала жена, от которой ты не собирался уходить. Иначе остался бы без штанов. Тебе же все тесть на блюдечке преподнес. Потом появилась Настя, и вот тут ты внезапно исчез. Испарился, будто тебя и не было. Мама заболела через год, если я не ошибаюсь, и нашла тебя. Умоляла взять нас к себе, потому что она была на грани смерти. А что тогда сделал ты?

Никита перевел дыхание. Ему было трудно вспоминать записи мамы. Вместе с их документами в папке он обнаружил тот самый дневник. И нагло его выкрал. А официальные документы действительно сфотографировал. Отец стоял как громом пораженный.

– Так что ты сделал? А, точно. Заявил, что тебе эти дворняги не нужны. Твоя любимая жена носит твоего ребенка, а мы двое вообще непонятно от кого. А потом мама умерла, и нас отправили в детский дом. Я уж не знаю, как там вышло так, что мы оказались в вашем доме. Просветишь? – Кит в ожидании заломил одну бровь.

– Зачем тебе это? – хрипло спросил отец.

– Ну как это? Беспризорные дворняги, приемыши, как ты выразился в мой адрес, попали в дом к столь высокопоставленным господам. Как? Хоть сейчас будь мужиком и расскажи правду, – Кит ударил кулаком по столу и моментально почувствовал успокаивающую боль.

– Марина тогда потеряла ребенка, и врачи сказали, что больше она не сможет забеременеть. Ей пришла в голову идея взять из детдома ребенка. Мы и пошли в тот, где были вы. Я, когда тебя увидел, глазам своим не поверил. Я уже думать забыл о Рите: она не объявлялась, и мне это было только на руку. А потом Марина увидела вас с Настюшей, и все. Вцепилась в вас, как ненормальная. Мы возьмем этих, и все тут, – отец замолк, видимо решив, что дальше все стало понятно.

– Почему ты так ко мне относился?

– Потому что боялся, что ты вспомнишь меня. Потому что ты был свидетельством моей неверности, – начал задыхаться отец.

А Никита внезапно осознал, что тот сильно сдал за последнее время. Он больше не тот тиран, каким был с Ником. Он жалкое подобие мужчины, который ради денег отказался от своей крови.

– Уходи. Просто исчезни из наших жизней.

– Мама очень переживает, – начал было отец.

Но Никита подошел вплотную к нему:

– Я благодарен Богу за то, что твоя жена такая замечательная женщина. Она стала мне второй матерью. Но с тобой меня больше ничего не связывает. Не бойся, я тебя не выдам. Не хочу лезть в ту грязь, которую ты вокруг себя замесил. Но впредь и ты забудь о моем существовании. Всего хорошего, папа.

Никита сообщил дежурному, что встреча окончена, и его увели в камеру.

Все тело ломило так, будто по нему проехался асфальтоукладчик, да и не один раз. Руки дрожали от усталости, да и сам Ник был готов свалиться от изнеможения. Но сон так и не шел. В голове крутились тысячи мыслей. Как ему теперь выбираться из всего этого дерьма? От чего плясать?

Он не сомневался, что Богдан землю перероет, но достанет все, что нужно. Но и друг не всемогущий. Слова Жени уже в расчет не брали, потому как она стала заинтересованным лицом. Или как там правильно говорится?

Несмотря на сложившуюся ситуацию, тело Кита отреагировало волной желания. Надо же, есть еще порох в пороховницах.

Парня снова вызвали в комнату допроса. На этот раз он обрадовался посетителям. В помещении его ждали Богдан с Леной.

– Привет, ребята.

Лена обернулась и удивленно вскрикнула:

– Боже, Никита, что с тобой стряслось?

– Решил поближе познакомиться со своим столом, – попытался пошутить Никита. – А где Женя?

Ник перевел взгляд на Богдана, но тот только развел руками, мол, прости-извини, я сделал все, что мог.

– Так, ясно. Включила оскорбленную гордость? Ладно, щас я Лене все объясню, и поговорим с тобой.

Богдан кивнул и углубился в какие-то бумаги.

– В общем, Лен. Мне нужно, чтобы ты восстановила все мои платежи за последние два года. Там вроде в программе вашей навороченной должно это как-то вытаскиваться. Ну, не мне тебя учить. Платежи должны быть все. Абсолютно. И даже без указания получателя. Это не левак. Поняла?

– Поняла, Никит. В программе и правда остается все в архиве, и после закрытия документов их уже не изменишь. Так что с этим проблем не будет. Сегодня же этим займусь.

– Код доступа к программе в моем кабинете, на компьютере лежит. У Димона есть ключи, так что и тут сложностей не будет.

Девушка сосредоточенно кивнула, и Никита еще раз порадовался, что она так вовремя согласилась на него поработать. Ей можно было доверять.

– Дальше свяжешься с детским домом семьдесят шесть.

– А это еще зачем? – удивленно распахнула глаза Лена.

Никита тяжело вздохнул: настало время рассказать и эту сторону жизни.

– В общем, платежи, которые без обозначения получателя, я совершал в этот детдом. Ну, сама знаешь, все эти бумажки бюрократические. Если бы я начал оформлять благотворительность, то до них доходили бы копейки. А так мы сделали как персональный перевод от неизвестного источника.

– А зачем ты вообще переводил туда деньги, Ник?

– Лен, потому что это место, где я провел больше года своей жизни. И это место мне дало неплохой пинок под зад. Но я благодарен воспитателям за то, что они делали все, чтобы нас с Настей не разлучить.

На лице Лены отразился шок и неверие.

– Ты из детдома? – уточнила девушка.

– Ага. Вот так сюрприз! –  с сарказмом в голосе ответил Ник. –  В общем, Лен, я надеюсь на тебя.

Девушка быстро закивала:

–  Конечно, я все сделаю. Очень постараюсь до завтра.

– Ты уж постарайся. Сидеть в этом клоповнике так себе перспективка, – улыбнулся Никита, и Лена вышла.

Богдан отложил бумаги и прямо посмотрел в глаза другу.

– Ну и где Женя? – вкрадчиво спросил Ник.

– Она меня нахер послала и сказала, что она не твоя девочка на побегушках.

– Ага. Понятно. Значит, пойдем другим путем. Скажи ей, что это напрямую коснется ее последнего визита ко мне. Хотя нет…