Мой огненный и снежный зверь

– Ну хоть так, – вздохнул эйри и начал подниматься. – Если на сегодня допрос окончен…

– Подожди! – Я схватила его за руку, как раз в том месте, где на коже синим «крабом» красовался символ Эллейбруса. Такой же, как у меня. Одним Домом мечены, с одним демоном венчаны… хм, что‑то многовато у нас общего, как я погляжу. И кто мы друг другу, интересно? Родственники? – Еще один последний вопросик… ну пожалуйста.

– Какой? – настороженно проговорил Райс, почуяв подвох в чересчур невинном выражении моего лица.

– А какого дьявола Эра вообще все это затеяла? Зачем ей Хранители? Перевертыш в одиночку справляется с пространственными сдвижками миров. А она себе отряд подопытных собрала. Для чего?

– Это называется «один вопросик»?

– Ага, – уверенно кивнула я. – Только в развернутом виде. Так ты ответишь?

– По словам демона без лица, ей нужны были представители всех миров потому, что никто лучше местных обитателей не сможет сохранить и защитить Равновесие своих планет. По мнению Луаны, Эра просто слишком слаба, чтобы справляться с присвоенной территорией в одиночку. Это первая причина. А вторая заключается в том, что она большая любительница экспериментов. Очень полезное увлечение, кстати. Особенно когда хочешь создать отряд из довольно сильных полудемонов, которые в случае чего должны будут защищать тебя и твой Дом от нападения. В данный момент, – мужчина внимательно посмотрел на меня, – от нашего.

– Райс‑с‑с! – позвал перевертыш. – Подойди‑ка сюда. Помощь нужна.

Эх, как не вовремя! Собеседник, воспользовавшись случаем, быстро извинился и сбежал к демону, оставил меня обдумывать услышанное, сидя в тени огромного дерева. О Каме я пока не волновалась. Сейчас, когда хоть что‑то делалось для того, чтобы вернуть парня к жизни, было куда легче, чем раньше, когда мне приходилось просто ждать его смерти. Жуткое ощущение. Зато шанс хорошего исхода приятно согревал душу, вселяя в меня надежду на благополучное завершение ритуала. Ну и пусть с того света вернут, эка невидаль для господ‑волшебников. Пусть даже чудищем станет или зомби. Арацельс вон тоже после Единения обзавелся новой ипостасью и что?

Память тут же подкинула нужные картинки. Яркие, живые и… уже ставшие прошлым. Я вспомнила, как блондин чуть не поджарил меня на площадке Аваргалы, как потом его испытывала Луана и на кого он от этого стал похож. Белое чудовище с сетью черно‑фиолетовых вен на коже и частично порыжевшими волосами. Не пламенный монстр, конечно, но тоже тот еще красавчик!

Сердце опять защемило. На душе заскребли кошки. Неужели мы больше не увидимся? А если наоборот? Если встреча не за горами? Что тогда? Окажемся во вражеских лагерях и будем демонстративно ненавидеть друг друга? Или… убивать? Но… как же отношения, как брачные узы и… поцелуи?

Воспоминания, которые я постоянно гнала от себя, накрыли волной, едва не лишив меня с трудом обретенного спокойствия. Я подтянула колени к груди и, обняв их руками, печально вздохнула. Нашла о чем думать! Тут судьба семи миров на кону, моя собственная жизнь на волоске, а я… Идиотка романтичная. Или нет, не так! Обычная влюбленная дура! Пора умнеть, пожалуй.

– Ай! – Из мгновенно пересохшего горла вырвался тихий вскрик, когда что‑то влажное коснулось щиколотки. – Ты кто такой? – спросила я, рассматривая животное, ткнувшееся мокрым носом в мою ногу. Заячьи ушки, крысиная мордочка да длинное тело с короткими лапками и пушистым хвостом. – Это тебя, что ли, те два изверга засунули в ловушку, да? – пробормотала я, вспомнив, как Лу с Райсом тестировали свои «охранки». Моя ладонь коснулась мягкой шерстки, желая погладить доверчивое создание по спине, – и тут же отдернулась. Зверек был холоднее, чем лоб Камы. – Т‑ты… – Я запнулась, внезапно ощутив свинцовую тяжесть в закрывающихся веках. Руки расслабились, безвольно упали вдоль обмякшего тела. Меня затягивала пелена неестественного сна. Белого‑белого, как снежная пустыня, и стремительного, как буран.

Неужто перевертыш все‑таки наслал чары? А если не он, то… кто?

«Арацельс?» – воспряла духом глупая надежда, пытаясь придушить всепоглощающую тревогу.

«Ара‑кто?» – спросил приторно‑сладкий голос в моей голове и… рассыпался звоном колокольчиков.

А может, это был смех?