Роман с бывшим мужем

Тщательная уборка — дело непростое. Последние полчаса Саша с Филом тягали набитые стеклом узлы к мусорным контейнерам, расположенным за соседним домом, а мы с Таней и ее мамой пили сладкий какао с маршмеллоу, наблюдая за парнями и не делая ни единой попытки помочь им.

— Наверное, еще долго будем находить осколки по углам, — вздохнула Ирина Ивановна. – Хорошо, что в доме нет маленьких детей, иначе пришлось бы срочно звонить в клининговую компанию. — Она то и дело устало прикрывала глаза на несколько секунд, казалось, вот-вот уснет, стоя в собственной гостиной, но какая-то незримая сила держала ее на ногах, не отпуская, запрещая даже минуту потратить на отдых.

— Зачем вы вообще им это разрешили? – недоумевала я. Кому пришла в голову абсурдная идея репетировать цирковой номер без бутафорского стекла прямо в доме, сомневаться не приходилось. Но как все эти взрослые люди пошли у Фила на поводу? Таня сочувствовала матери, но улыбалась глазами и уголками губ, кажется, ситуация ее только забавляла.

— Когда Сашка что-то вбил себе в голову, проще переждать, пока ему надоест очередная затея, чем разубеждать его, — монотонно ответила Ирина Ивановна.

— Мама часто повторяет эту отрепетированную для подобных инцидентов фразу, — прошептала Таня мне на ухо. – Согласись, проще отмахнуться и переждать, чем тратить силы на объяснения ребенку простых вещей. А потом, через пятнадцать лет он врезается на твоей любимой машине в «Мерседес» бесящей его женщины, а ты недоумеваешь, когда допустила ошибку. Вот поэтому я и не хочу заводить детей, — глубокомысленно закончила она.

В мои планы не входил анализ материнских качеств этой женщины, поэтому я промолчала, но быть может, разобравшись в истоках проблемы, можно будет решить ее саму?

— Неудобно перед Филом, — сказала Таня громко. — Все же нам следует загладить перед ним вину. Может, ты посоветуешь, как это можно сделать?

— Я?

— Он же твой брат, тебе виднее. Может, подарить что-то или пригласить куда-то.

— Таня, пожалуй, мне лучше поехать к себе и хорошенько выспаться. Передайте Борису, что я позвоню.

— Конечно, — тем же безразличным тоном ответила Ирина Ивановна, слегка кивнув. Она беззвучно наблюдала за своим сыном, весело болтающим с Филиппом, ничего не комментируя, не делая ни одного замечания, даже когда тот просыпал осколки на пушистый жутко дорогой ковер в гостиной. Было ощущение, что ее тело находилось с нами, а мысли — где-то за пределами этой комнаты, дома, возможно, города или даже нашего времени. Может, она думала о Викторе, или вспоминала что-то из их общего прошлого, гадая, в который день все полетело в тартарары, и почему никто не смог вовремя остановиться и сохранить многолетний союз. «Перестаньте немедленно! Эта дорога в никуда! — мне хотелось взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть. — Смотрите только вперед. Всегда. Как бы плохо вам ни было, как бы сильно вы ни скучали». Но я промолчала. Кто я такая, чтобы учить ее жизни, когда в моей собственной — полнейший хаос.

— Борис, должно быть, уснул наверху, когда пошел проверять почту. Хочешь, поднимись к нему. Его спальня вторая слева, — понизив голос, сказала Таня, кивнув в сторону красивой изогнутой лестницы. На мгновение я замешкалась, но подъем по всем этим выложенным белой плиткой ступенькам показался адским испытанием для гудящих ног.

— Нет, я лучше поеду домой.

— Уже уходишь? – Фил ловко орудовал веником, тогда как Сашка отправился в кладовку искать пылесос. Его голос казался беспечным и веселым, движения легкими, улыбка – искренней. Словно мы не были в шаге от пропасти получасом ранее.

— Ты остаешься?

— Да. Может, удастся напроситься на десерт, — он кивнул в сторону Тани или холодильника – непонятно, так как первая стояла в метре от второго. – Я заметил шоколадный торт, когда искал что-нибудь выпить.

— Удачи в поисках, — пробурчала я, заглядывая в его с виду добрые, искренние глаза.

Сердце кольнули крохотные уколы ревности. Больно было всего один миг, потом отпустило, и не так сильно, как раньше. Когда-нибудь это должно совсем прекратиться. Он смотрел на меня точно так же, как и в первые месяцы наших отношений, я пораженно покачала головой, всем своим видом давая понять, что ничего не забыла. Кто ты, Фил, жертва или чудовище? Тебе помогать или бежать от тебя? Стиснув зубы, я направилась к выходу.

Кусок замороженной пиццы крутился в микроволновке, а я засыпала на диване в гостиной. Щелчок, означающий готовность пищи, прозвучал где-то вдалеке, уже несколько минут назад еда стала безразличной. Потребность в отдыхе взяла вверх над необходимостью хорошенько обдумать последние события. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем в дом зашел Филипп, перенес меня в спальню и уложил в постель, заботливо укрыв одеялом и не забыв включить сплит. Запах его кожи, смешанный с ароматами вина и шоколада заставил улыбнуться. Он нес меня по лестнице, а я, сонно обнимая его за шею, думала, может, и не стоило узнавать правду. Жили бы по его сценарию. Уверена, есть девушки, которые бы все отдали за сытую, спокойную жизнь. Из множества женщин Фил выбрал именно такую, которая ему не подходит, строптивую и непокорную.

— Почему именно я? – сонно спросила. Он стоял ко мне боком и смотрел в окно, поглаживая подбородок. Услышав вопрос, медленно повернулся, уголки губ дрогнули в улыбке, но он остался серьезен.

— Сама знаешь. Все дело в твоей потрясной заднице, — подмигнул он, но мне было не до смеха. Я продолжала ждать настоящий ответ, добившись, чтобы он опустил глаза. – Однажды мы спасли друг друга, — посмотрел на меня, — нам понравилось, и стали делать это регулярно. А меня надо спасать, Джейк. Регулярно. Впрочем, тебя тоже. Отдыхай, я посмотрю телевизор на первом этаже, если мешаю. Знаешь, Жень, у меня такое чувство, что подобные ситуации, в которые мы с тобой то и дело влипаем, всего лишь антураж наших обычных семейных сор. Семья – это святое. Ничем нельзя дорожить больше, чем своей семьей. И я все сделаю для того, чтобы сохранить ее.

— Кого же ты считаешь частью своей семьи?

— Тебя.

— А еще?

— Пока все, — он подошел и нежно поцеловал меня в лоб. — Больно видеть тебя с ним, — быстро и невнятно зашептал он мне на ухо, проглатывая окончания в духе Мухиных, — но если тебе нужна свобода выбора для того, чтобы чувствовать себя счастливой, я позволю тебе выбрать меня самостоятельно.

Дверь за ним закрылась бесшумно, а я еще долго лежала и смотрела в потолок, не веря, что попала в любовный треугольник, которые так сильно всегда ненавидела, а участников оных презирала за неспособность сделать выбор. Нужно срочно позвонить Ане, чтобы она освежила мою память. Я встала с кровати, достала из сумки телефон и, не заглядывая в справочник, набрала заветные цифры. И лишь после непродолжительного разговора уснула.

***

Всё следующее утро лил дождь, не давая нам даже крохотной передышки. Зонтики и водоотводы не справлялись с атакой, по дорогам разливались огромные глубокие лужи. Вода продолжала прибывать, пока автомобили не стали похожи на шхуны, рассекающие мутную грязную жижу. Машина Бориса налетела на кочку, незаметную под водой, и нас хорошенько тряхнуло, на что Боря крепко выругался себе под нос.

— Нервничаешь? – спросила я.

— С чего бы. Хотя мне кажется, стоило пригласить твоего брата, у него есть уникальная способность незаметно вливаться в компанию и в любой момент мастерски переключать внимание на себя. Это ценный дар.

— Все же он почти двадцать лет зарабатывал на жизнь клоунадой, сказывается профессия. Я не знаю, куда он делся, не видела его с самого утра.

— А телефон у него есть? Может, позвонить?

— Я не знаю номера. Он их часто меняет.

— Да? Странная привычка. Ты сегодня ослепительно выглядишь, — решил он сменить тему, улыбнувшись, и положив свою теплую большую ладонь на мое колено.