Белоснежка, 7 рыцарей и хромой дракон. Любовный роман -интрига.

До высоких круглых столов можно было дотянуться, только разрушив конфиденциальность моего присутствия. А именно там на больших блюдах красовались ряды разнообразных канапе с красной икоркой, яйцом и огурчиком, а также с сырами, колбасками, оливками и даже ананасом.

Их набирали в тарелки и отходили, лениво переговариваясь. Пресыщенные жизнью и едой люди, совершенно не ценящие ни гармонично нарезанные кусочки, ни великолепно подобранные вкусовые сочетания, ни сочные капли соусов, прозрачно поблескивающие в свете многочисленных ламп.

На журнальный столик рядом с диваном, за которым я пряталась, поставили тарелку с россыпью канапешек. Вот это по мне. Говорят, нужно выбирать крупные цели, по ним легче попасть. А я утверждаю, цели должны быть по зубам, чтобы быстрее проглотить и пойти за новой добычей.

Некрасиво, конечно, брать с чужой тарелки, и чревоугодие – грех, но вариантов других не было.

Поэтому я цапнула лежащий с самого края бутербродик с колбаской и огурчиком и активно с ним согрешила. Оо.

Над спинкой дивана с моего края виднелась голова Агаты Вадимовны, игриво разговаривающей с «клетчатым коричневым костюмом», сидевшим рядом. Как только женщина отворачивалась от тарелки, я хватала эти крошечные кусочки счастья.

- Хм, а где бутерброды? - раздался приятный баритон. Это к беседующим подошел внук Вадя. - Ты же говорила, что не хочешь есть, и я набрал мелочь для себя.

- И что? – раздалось надменное. – Я почти не интересовалась этой тарелкой.

- Да я без намеков, просто врач говорил с твоей печенью много жирного не рекомендуется.

- Не жадничай, Вадя, конкурсных бутербродов, мы их оплатили. И за печень не бойся, она и не такое переживала, - повысила голос седовласая дама, согласная признать наличие органа, но никак не его заболевания, мешающие трапезничать. - Лучше сходи - еще канапе принеси. Мне с солеными огурчиками понравились.

Через пару минут тарелку поменяли на полную. И мы с Агатой Вадимовной приободрившись, активно в два горла соседствовали, пока Вадя ходил за напитками.

Как опытный шпион дама расспрашивала собеседника о его пристрастиях и вкусах. И что-то мне подсказывало, что заинтересованность напрямую касалась конкурса и конкурсанток. Причем, при всем своем увлечении собеседником, в этот раз она заглядывала в тарелку со мной наперегонки.

Шаги и тихое оханье.

- Твою м… Ба... То есть, ну елки-палки, Агата Вадимовна!

- Что?

- Я, конечно, сильно извиняюсь. Может резко скажу. Но где бутерброды? Куда с твоим сердцем столько соленого? Ты же этими бутербродами нафаршировалась, как на войну опять собираясь.

- На войну? Опять? А не охамел ли ты, Вадя? – голос Агаты Вадимовны, только что мило флиртовавшей с мужчиной как минимум вдвое ее младше, железно лязгнул. – Ты чего с возрастом моим фантазируешь? Еще одно такое предположение, и я сама тебя на войну отправлю. С помощью того же врача, который инфаркт для военкомата нарисовал. Прямо на поле военных действий болезнь и подтвердишь. Не зли меня, ты знаешь, я на многое способна.

- Агата Вадимовна прекрасно выглядит и на многое способна, хоть сейчас под венец, - немного сбивающимся голосом отметил собеседник по дивану. Он уже успел опробовать местные напитки и находился в прекрасном настроении.

Вадя чуть не расплескал принесенные бокалы. Бабушку он любил, но ее миллионы тоже. Это как бы система всегда была, без изъятия комплектующих. Мы с ним в этот момент, скорее всего, одновременно представили Агату Вадимовну в фате, а «коричневого», одной рукой крепко вцепившегося в невесту, другой – в лист с завещанием. И Вадю в толпе гостей, в военной форме. С инфарктом.

Не нашедший что ответить внук оставил нам тарелку с несколькими редко разбросанными канапе, два бокала только что принесенного вина и злой пошел к столам за следующей порцией. Вот я тоже была согласна с седовласой акулой строительного бизнеса. Бутеры бесплатные, нечего их для бабушки жадничать. Лень ему туда-сюда немного помотаться. Я сыто икнула, несколько разомлев в тепле.

- Хм! – заинтересованно сказал кто-то сверху. – Какие тут виды.

Прямо передо мной остановились легкие коричневые мокасины. Я скользнула глазами вверх по джинсам, легко сидящим на бедрах, по белой тенниске, и расстроенно уставилась в глаза Полунина.

- Оооо…

Мужчина легко присел рядом, подвинув остолбеневшую меня бедром.

- Польщен, - прошептал мне в ухо директор конкурса, - стоны от одного моего вида не так часто случаются, как хотелось бы.  Ты в курсе, Александра, что находишься на закрытой для конкурсанток вечеринке?

- Я тут совершенно нечаянно оказалась, - забормотала я, сжимаясь.

Артем вытащил из моих ослабевших пальцев связку шпажек для канапе и ухмыльнулся. Покрутив головой, он обнаружил столик с едой и нагло, даже не проследив, куда смотрит акула строительного бизнеса, взял бутербродик.

Несмотря на то, что Полунин заботливо засунул сие кулинарное творение мне в руки, аппетит совершенно пропал. Вот как не было. Наверное, я наелась. А беззаботный директор опять полез в чужую тарелку.

- Ох, - сказала Агата Вадимовна, обнаружив его крупную, надо сказать, руку с коллекционными часами, шарящую на территории, которую она считала своей. Полунин услышал оханье, высунулся из-за дивана и нагло прошептал:

- Это не я.

Не забыв забрать остатки. Некоторое время за спинкой дивана слышалось только бухтение «клетчатого». Потрясенная дама, лично поймав директора за тырением канапешек из своей тарелки, не могла выдавить из себя ни звука.

- Что? - сказал немного опоздавший Вадя, обнаружив пустую тарелку. – Я молчу! Почему вы на меня смотрите?! Да я ни слова не скажу. Будем считать, Агата Вадимовна, что канапе исчезли или их съел кто-то другой.

- Я, - решительно произнесла бабушка, - это была я в одно лицо! Никаких других, ни боже мой! Сидела, замечталась, как это у нас, девочек, бывает. И раз. Прямо десяток сразу. Как слизнуло. Чтоб его.

- Не было такого, - пьяно забубнил сосед, - вы так изящненько, по кусочку, деликатная вся.

- Я сказала «съела», значит, съела, - рявкнула сама деликатность, перекрывая шум в зале, и продолжила более тихо, - не директор же еду таскал, что б его черти взяли. Милый мужчина. Он же нам эти канапе и выкатил, щедрый наш. Гррр. Если б он не знал мою девицу, я бы… Пусть только закончится этот конкурс, я ему эти канапе засуну в за… Настойчиво его угощу короче, мерза... Мерзну я что-то, давайте пересядем.

Артем Демидович в это время облизывал уже пустую шпажку, привалившись к моему боку и улыбаясь от уха до уха, абсолютно не смущаясь угроз.

Дама подскочила с дивана. И, продолжая бурчать, утащила мужчин в другой конец зала.

- Круто получилось. Совсем без палева, - серьезно сообщил мне директор и пальцем стукнул по носу. – Ну не молодцы ли мы? Теперь – тебе пора. Убегай, когда я начну говорить. Опоздаешь, и у меня случится плохое настроение, а у тебя - пополнение словарного запаса. Очень не советую.

Он гибко поднялся и своим теплым окутывающим баритоном сообщил на весь зал:

- Посмотрите, пожалуйста, на тот круглый стол, друзья, - все присутствующие послушно повернулись взглянуть, куда указывал Артем. В это время директор махнул передо мной рукой, дескать, «Быстрее-быстрее». – Через пять минут на нем появятся конверты, в которых будут данные на каждую конкурсантку, на спонсоров, а также в углах карточек вы найдете места для записей. Чтобы оставлять заметки об увиденном, на что обратить внимание. Конверты все одинаковые. Можно будет взять любой. Единственное, попросите, пожалуйста, ваших сопровождающих, чтобы не брали конверты себе. Участвуют только спонсоры. Помнится, в прошлом году…

Он медленно шел на другой конец зала, рассказывая и концентрируя на своей персоне внимание всех находящихся в зале лиц. За ним поворачивались головы, как подсолнухи на солнце. А я на четвереньках заспешила к двери, открыла ее и с облегчением закрыла за собой. Со стороны могло казаться, что я летела, такую высокую скорость развила, перебирая конечностями.