Котовщина

Эми много дней провела у отца в больнице. И она оказалась первой, кого он увидел, когда пришёл в себя. Слёзы полились у него из глаз, он сбивчиво умолял дочь его простить, а затем попросил священника для исповеди. После таинства священник вышел, качая головой, а Гейблз лежал в кровати умиротворенный и печальный. Увы, встать ему так и не пришлось. Нападавший очень неудачно ударил его по голове, так что ноги совершенно отказали.

Теперь его ждала жизнь инвалида в коляске. Поначалу Элайджа совершенно упал духом. Но затем Майкл привлёк его к благотворительной программе поддержки талантливых детей, и тесть так увлёкся этим делом, что забыл и про инвалидность, и про своё не слишком доброе прошлое.

Его обидчика полиция нашла, благодаря моей, мрр, помощи. Это оказался известный в криминальных кругах авторитет. Он сел пожизненно, так как за ним водилось много грехов, да и в печальной судьбе семьи Элиотта он сыграл не последнюю роль (этого одного ему хватило бы на пару пожизненных сроков). Его банда распалась, так что в городе и его окрестностях стало намного спокойнее.

Дочка у Эми и Майкла родилась через год после описанных событий, а затем в семье появились ещё два мальчишки, удивительно похожие на Майка. Теперь уже полностью его, корпорация росла и развивалась, но Майкл старался вести дела честно и праведно, и никогда не наживался на чужом горе. Их все любили.

Когда сначала Стен, а потом и Синтия отправились в край Вечной Охоты, Эми забрала меня к себе. Малыши обожали возиться со мной, таскать меня за хвост и за лапы, привязывать к хвосту консервную банку или бантик. Я на них не обижался. Они вели себя как все дети.

Но однажды я обнаружил, что дети выросли, взрослые постарели, да и моё новое тело больше не хотело работать как прежде. Что-то в нём, внутри, разладилось. Моторчики шумно жужжали, узлы скрипели, и никакая смазка не помогала. Я постарел. Эта неожиданная, внеплановая, необычная жизнь всё-таки подошла к концу.

И тогда я ушёл из дома, чтобы милые моему сердцу люди запомнили меня ещё живым, весёлым старым котом. Где-то далеко за городом, на старой трассе, возле вечно живого пульса океана и пахнущего терпкой смолой леса, старое искусственное сердце встало, и моё безжизненное тело осталось лежать в пыли на обочине.

***

Какой яркий свет! Где я? Кто я? И куда меня волокут? Я попытался протестовать, но из моего маленького ротика вырвалось только тихое: “Мя!”. А потом меня осторожно положили на что-то мягкое и тёплое. Рядом раздалось ещё одно “Мя!”, и ещё одно, и ещё два! Ура, я родился!