Лесник

Спускаясь по лестнице, Данила взял жену за руку, продолжая уговаривать:  — Почему ты так слепо доверяешь этому человеку? Откуда тебе знать, что это не он пытается убить тебя? Как долго ты с ним знакома? Меньше недели? Может быть, он решил убрать тебя, как ненужного свидетеля, вполне возможно ты даже не знаешь, что видела что-то непредназначенное для твоих глаз, какую-нибудь военную тайну. Мы ведь так и не знаем, кто были те люди и что они делали в лесу.  Соня тут же вспомнила, как нашла в сумке Улфа множество документов с фотографиями разных людей.  — Спас для того, чтобы убить? — спокойно повернулась Соня к Даниле.  — Да и было ли покушение на самом деле? — не успокаивался муж, — собираемся ехать неизвестно куда и неизвестно с кем.  — Если бы не он, я бы уже давно умерла и не один раз, — вытянула она руку из его ладони.  — А ты изменилась, — приподнял подбородок Данила, — раньше бы ты в жизни не додумалась убегать из больницы, не долечившись, — он внимательно посмотрел на супругу, а Соня спустилась ниже.  Возле бордового форда стояла красивая молодая женщина — жена Улфа, как тогда на нее подумала Соня, махнув рукой, пригласила присутствующих в автомобиль. Отчего-то Соне стало тоскливо. Лесник подошел к передней пассажирской двери, но его опередил Суляев, отодвинув в сторону:  — Согласитесь, сзади я не помещусь, а вы трое худенькие, стройненькие.  Соня усмехнулась: из уст этого человека все звучало, как оскорбление.  — Кто это, черт возьми, такой? – развел руками Улф, поморщившись и оборачиваясь к Соне и Даниле.  — Следователь московской полиции Суляев, он расследовал Сонино исчезновение. Мы приехали на опознание.  Лесник прищурился и очень внимательно посмотрел на грузного мужчину, по-хозяйски усаживающегося на переднее сидение. Соня улыбнулась: когда она вломилась к Улфу в хижину, он изучал ее точно также.  Майор уселся на заднее сидение, а Данила попытался разместиться с другой стороны.  — Логичнее будет, если я сяду в середину, — покачала головой Соня, вздыхая, — я меньше всех место занимаю.  Данила вцепился в дверцу автомобиля, раздумывая, и, наконец, пропустил жену вперед. Теперь она оказалась зажатой между мужем и лесником. Соня тут же окунулась в его знакомый запах. Как же она скучала поэтому, там, в лесу, она постоянно чувствовала его, а здесь, в больнице, потеряла. И теперь она глубоко и часто дышала, закрыв глаза. Его нечаянная близость пьянила, как будто специально, хотя Соня не могла утверждать с точностью, Улф сел шире и теперь его бедро плотно прилегало к ноге девушки. Внутри тут же стало горячо. Тепло большими волнами прокатывалось по всему телу сверху вниз и возвращалось обратно. Это ощущение твердых мышц, сильного тела рядом, его тела, будоражило. Ей хотелось плюнуть на его жену, на своего мужа, на Суляева и забраться к Улфу на колени, запустить руки в волосы и целовать, пока воздух в легких не закончится, затем остановиться на секунду, чтобы, взглянув в глаза, наполниться их огнем и снова целовать до боли в губах. Изучать его тело по миллиметру, трогать везде, где только захочется. Покусывать его губы, посасывать язык и упиваться их близостью как розовой сладкой ватой. Она бы ласкала его сама, не стесняясь, пусть бы сжимал ее бедра, а она клала бы руку на его твердую, широкую грудь. И если бы потом ее убили, плевать, все равно после такого поцелуя жизнь потеряла бы половину красок.  — Соня, ты согласна со мной? — голос мужа прозвучал как-то слишком громко.  Девушка вздрогнула, но не сдвинулась ни на миллиметр, не давая их телам разделиться, пусть хоть так.  — Я говорю, что ничего не было бы, если бы он, — кивнул в сторону Улфа, — не завел тебя в западню и не использовал, как пушечное мясо. Теперь по его милость мы вынуждены бежать из больницы и верить ему на слово, что тебя якобы хотят убить.  Соня даже не сразу поняла, о чем говорит Данила. Он что, совсем чокнулся? Она только хотела заступиться за своего спасителя, но Улф не удостоил ее мужа даже взгляда:  — Отправить красивую женщину одну, — его голос был спокойным и, кажется, заявление Данилы совершенно не вывело его из себя, — было удачным решением!  Соня непроизвольно положила свою руку на бедро. Тоже самое сделал Улф, не поворачиваясь. Их мизинцы соприкоснулись. И видит бог, она скорее отрубила бы себе руку, чем позволила этому прекратиться. Никто не убрал ладони, как бывает, если вдруг малознакомые люди хотят избежать лишнего контакта. Девушка так и не поняла, произошло это специально или случайно, почувствовал ли он тот электрический ток, что прошиб ее насквозь от этого едва заметного прикосновения ребрами ладоней. Да кто бы такое заметил? Разве что тот, кто горел изнутри.  Вот ведь как бывает жила она себе, жила, вся такая правильная и порядочная, даже дорогу в неположенном месте не переходила, и вдруг стала зависимой, будто конченная наркоманка. И она сама в этом невиновна, так вышло и все тут. Странным стечением обстоятельств именно он смог поднести спичку к забытой кем-то конфорке и, слава богу, пока не произошло взрыва, только резкий всполох и яркий огонь внутри несчастной девушки.  — С ней могли сделать что угодно, кто-то мог захотеть сделать с ней что-то такое…, — не договорил Улф.  А Суляев встретился с ним глазами в зеркале заднего вида.  — Вы, например, — широко улыбнулся следователь.  — Прекратите. Если кому-то что-то не нравится, он может отправляться в Москву, — заступилась за лесника Соня.  Вообще-то она имела в виду Суляева, но прозвучало как-то двусмысленно, и Улф улыбнулся. Она увидела его отражение в окне автомобиля, частицы света вступили в контакт с поверхностью стекла таким образом, что Соня сумела поймать его взгляд. Горячий, яркий, прожигающий до костей. От такого хочется скинуть одежду и бежать в теплое ночное море, под светом лимонного полумесяца.  — О-о, Данила, да у вашей жены яйца побольше ваших будут, — пошутил Суляев.  Ульф ухмыльнулся, облизнув нижнюю губу, а Данила закатил глаза к небу.  — Дорогая Соня, мне все нравится! Во-первых, у вас весело. А дома что? — пожал следователь плечами, — убийство пожилых женщин ради пенсии, бытовые разборки алкоголиков, случайно упавшие на соседей деревья во время дележки территории. Скукотища! Но все будет гораздо проще, если Соня расскажет всем нам, как умудрилась заблудиться, а доблестный майор поведает кто эти люди, избившие бедную девушку.  В салоне повисла тишина.  — Вот видите, — пожал плечами Суляев, продолжая выступать с переднего сидения.  Все это время девушка за рулем молчала. Да и вряд ли она знала русский язык. Соня рассматривала жену Улфа с едва скрываемой завистью. Она была красивой, даже чем-то похожей на него. Светлые длинные густые волосы, огромные глаза и ноги такой длины, что едва помещались в автомобиле. Говорят же, что с годами муж и жена становятся схожи между собой. Неожиданный приступ ревности заставил Соню убрать руку и отодвинуть ногу, чтобы их бедра перестали касаться друг друга, но Улф похоже не разделял Сониного настроения. Когда она отодвинула ногу, Улф едва заметно, медленно, без лишних движений отклонился от окна в другую сторону и теперь прижимался к ней половиной всего своего тела. Она чувствовала его сильные мышцы, крепкое плечо, ощущала дыхание и тепло.  «Вот же гад», — подумала Соня.  Автомобиль остановился где-то за городом. Снова пахло лесом. Несмотря на все ужасы, что пережила Соня, этот чистый, душистый запах казался ей родным и знакомым. Муж обнял супругу за плечи, провожая к небольшому двухэтажному дому. Жена Улфа обогнала их, торопясь к стоящему возле входной двери молодому мужчине, недолго думая, она поцеловал его в губы, по-хозяйски перешагивая через порог.  Шокированная увиденным Соня повернулась к Улфу, выдавая себя с головой:  — Кто это? – спросила она, оказавшись внутри дома, в то время как Данила задержался в дверях с Суляевым.  — Сестра моя, — подмигнул он девушке, — что, приревновать?  — Очень надо, — по-детски огрызнулась Соня, чем изрядно повеселила лесника, – а девочка? — как бы невзначай снова поинтересовалась она.  — Племянница. Природа забавно пошутить, у нас с Линдой разные матери, а Лили походить на меня.  — И она, как и я, боится пауков, — улыбнулась Соня, встретившись с Улфом глазами.  — Точно, — вернул ей улыбку мужчина.  Вокруг этих двоих снова искрился воздух. Но через мгновение коршуном налетел Данила. Было очевидно, что он изо всех сил старался не давать им оставаться наедине, не позволял общаться. Ему дико не нравился этот герой модельной внешности и то, как его жена менялась рядом с ним, становясь безрассудной, дерзкой и какой-то чужой.  Линда вместе с мужем покинула дом, и Соне пришлось готовить обед на всю честную компанию, от чего она жутко нервничала. Но к счастью, все обошлось. За столом, все тысячу раз обсуждали то, что произошло, строили различные догадки. Больше всех выступал Суляев. Соню удивило, как открыто и прямолинейно он обвинял Данилу в том, что это именно он пытался отравить Соню. Произошла небольшая перепалка, после чего все разошлись по комнатам.  От пережитого нервного потрясения Соня очень устала, но лежа в кровати рядом с мужем она почему-то не чувствовала себя в безопасности и никак не могла уснуть. Данила посапывал, положив руку на Соню в каком-то собственническом, хозяйском жесте. Ее мысли крутились, как заведенные. Избавиться от страха не получалось, и она спустилась вниз, туда, где в центре уютной маленькой гостиной потрескивал огонь в камине. На ней была тонкая хлопчатобумажная ночная рубашка на бретелях, заимствованная у сестры Улфа. Накинув клетчатый плед с кистями, Соня укуталась в него как в теплый банный халат. Девушка хотела что-нибудь почитать, но ничего не нашла, так как все книги были на шведском. Взгляд упал на коробку с изображением «свинки Пеппы», Соня улыбнулась и высыпала детали прямо на ковер. Несмотря, на то, что пазл предназначался для четырехлетнего возраста и состоял всего из тридцати шести деталей, дерево с многозначительными яблочками и веточками никак не хотело собираться в картинку.  — Ты странно пахнуть, как будто выпила шампунь. Впервые вижу тебя такой чистой, — Соня вздрогнула.  Первой мыслью было: «Интересно, как давно он тут стоит?»  — Не спится, — пробурчала Соня.  — Еще бы.  Улф сел на пол, но почему-то не напротив, как того ожидала Соня, а рядом, тем самым нарушив личное пространство девушки. Она машинально натянула плед повыше на плечо, чтобы не было видно ее слишком откровенного наряда, но хотелось ей, конечно, совсем иного, тем более, когда он снова оказался так близко.  — У меня хорошая новость и плохая.  Улф, оперся о ковер одной рукой, для удержания равновесия, другой стал складывать пазл вместе с Соней. Иногда их пальцы соприкасались, от чего все тело девушки мякло, как перезрелый фрукт.  — Я звонить Юхану Полссону — это наш командир и друг, он в курсе ситуации, я ему доверять, — Йоран остаться жив. Соня тут же шумно выдохнула, а Улф похлопал ее по спине, затем как-то странно сжал плед девушки, говоря тише, — это хорошая новость. Он сделал паузу и осмотрел ее лицо, которое, к слову, стало выглядеть гораздо лучше, щеки порозовели, спали отеки, — а вот плохая: он остался жив только потому, что я предположить, что его отравили тем, о чем я вам рассказывать и врачи стали бороться с этим.  Она опустила голову и закрыла глаза. Улф не дал ей пережить этот момент страха в одиночестве и повернул лицо девушки за подбородок.  — Не бойся.  Свет камина отбрасывал тени на его красивое лицо, и в этот миг он казался самым желанным в мире мужчиной. Сердце билось, как бешенное, она не понимала, как именно это ему удавалось, но даже молча, без слов, он умудрялся делать ее смелой, свободной и пьяной без употребления соответствующих напитков. Соня не шевелилась. Улф неспешно наклонился и носом коснулся ее щеки. Это легкое, нежное, еле-еле ощутимое прикосновение было настолько интимным, что внутри все сжалось в диком спазме острого, едва сдерживаемого желания.  За пол часа до описываемых ранее событий.  Суляев зашел на кухню и постучал косточкой указательного пальца о косяк двери. Пивший в это время горячий чай Улф кивнул, приглашая войти.  — Не спите?  — Думаю, — подул на чашку с паром швед, струйкой воздуха прерывая подымающийся из стеклянной емкости дымок.  — Это хорошо.  Суляев уселся напротив, почесывая подбородок. Улф предложил чай и ему, но следователь московской полиции отказался.  — Я хочу, чтобы вы поговорили с Соней.  — О чем? — кинул настороженный взгляд Улф, хотя и так знал ответ.  — Чтобы узнали, как она умудрилась заблудиться в лесу.  Улф усмехнулся.  — Я спрашивать ее сотни раз в лесу, она врать и изворачиваться. Пусть пробует муж.  Суляев поморщился, сжимая переносицу.  — Она скажет только вам.  —Почему? — поднял Улф глаза на следователя.  — Она вам доверяет, знает, что вы ее спасете.  Улф молчал.  — Господи, ну что вы, маленький что ли, и не видите, как она на вас смотрит?  Улф сверлил глазами противоположную стену, раздумывая, взгляд был холодным и сосредоточенным, он слишком сильно сжимал ручку кружки с чаем.  — Это ведь для ее блага, — прошептал Суляев, оглядываясь, — не хотите по-настоящему, притворитесь и узнайте правду, притворитесь, — повторил Суляев, — я уверен, вы это умеете.