Лейси

— Лейси? Лейси, с вами всё в порядке?

— Что? Да. Здесь всё?

— Да, это все возможные варианты диагнозов с кратким описанием состояния и симптоматикой.

— Хорошо.

— Мы с коллегами хотели бы быстро пробежаться с вами по всем пунктам, может быть… — доктор, которого нашёл Стив, осторожно дотронулся до моего плеча. Их что учили, что этот жест поможет установить доверительное отношение?

— Нет. Не надо. Я хочу остаться один.

— Но Лейси, вы как-то странно себя ведё…

— Нормально. Спасибо. Я это возьму, — кивнув ему, я показал небольшой группе спецов по моим возможным состояниям на дверь. Как только они вышли, я рухнул на пол, выронив бумаги и схватился за голову. Чёрт, вот чёрт! Надо успокоиться. Неплохой они провели анализ. Собрали результаты всех моих тестов, видео со мной, опросили коллег. Нет. Это неправда. Есть только то, во что я сам верю. Важно только моё отношение. Норма — всё, что не мешает мне быть собой. Пока Лейла не мешает мне — она норма. Поднявшись на ноги, я собрал бумаги и начал читать. Делов-то: запомнить то, что мне нужно будет отрицать. А хороших мой босс нашёл специалистов — так подробно для меня всё расписали. Как по нотам. Всё отрицать. Всё.

***

В коридоре меня поймал Стив. Твою мать. Его только не хватало.

— Ты как?

— Иди ты н…

— Понятно, не продолжай, — босс несколько секунд стоял столбом, продолжая сверлить меня взглядом. — Лейси. Если ты провалишься...

— Я понял.

— Нет. Ты всех подведёшь. Меня подведёшь.

— За шкуру свою трясёшься.

— Трясусь. И за свою, и за твою. Я сильно подставился. Они, сверху, знают. Если тебя сегодня закроют, то меня так нахлобуч…

— Бедненький. И как ты будешь? — я похлопал его по плечам. — Жалко-то как тебя.

— Это чё? Это ты Лейлу включил?

— Не, сам импровизирую. Отвали, Стив. Я не облажаюсь.

— Ты бы, сук…

— Ну-ка, свали, — я его толкнул. — Ты ничем не поможешь. Хотя бы не мешай.

Пройдя мимо своего дёрганого босса, я направился к двери, за которой меня уже ждали.

— Эй, ну настрой у тебя хороший! — Стив ещё что-то кричал мне в спину, нервно посмеиваясь. Наверняка что-то ободряющее. Не слушал. Вдохнув поглубже и натянув на себя вежливую улыбку, я открыл дверь и сразу услышал:

— Лейла Джонсон, проходи, садись!

Посмотрев на сидящую за столом четвёрку моих экзаменаторов, я, конечно, отметил про себя, что четыре — моё счастливое число.

— Меня зовут Лейси.

— Разберёмся, Лейла Джонсон. Проходи и садись.

***

Я справился. Доказал им, что больше не считаю себя Лейлой Джонсон. Это всё, что нужно знать. Это главное. Кого волнует, что правда для отчётности кроется в правильных формулировках? Конечно, я не считаю себя Лейлой Джонсон. Я она и есть. Иногда. А иногда я Лейси Салливан. А иногда — кто-то ещё. Это только слова. Какие-то случайные имена. Были ведь у меня родители? Хотели они меня как-то назвать. Лейла, Лейси — набор звуков. Мне хоть чёртом назовите, будет неважно. Я прошёл ещё один экзамен. Оказался пригоден к своей собачьей жизни.

Пришлось почти два часа торчать в врачебном кабинете, отвечая на дурацкие вопросы. Ходить и ходить по кругу. А потом меня направили на стандартную медкомиссию. Так что в офис я вернулся поздним вечером. Стив меня ждал. У него в руках было официальное заключение.

— Что, годен? — поинтересовался я. Внутри щемило от предчувствия краха. Что бы там ни было написано, я знаю, что я…

— Годен, сучёныш, годен! — Стив ликовал. Я вспомнил главу медкомиссии — Арчера. Он после всех проверок подозвал меня к себе и, особо не скрываясь, сказал, что там, сверху, кому-то я очень нравлюсь. Но кое у кого, кто ещё выше, я уже в печёнках сижу. При этих словах доктор Арчер поднёс ребро ладони к горлу. Я хотел спросить его: точно ли он врач? Печёнка, вроде, не в шее. Но благоразумно промолчал.

— Годен так годен, — я разглядывал довольного моими результатами босса. — Что шуметь?

— Да это праздник для всего отдела! — Стив оглянулся, сделав приглашающий жест. — Что стоите, налетай!

И действительно все повскакивали со своих мест и начали вяло меня поздравлять. Кто-то подходил, похлопывал по плечу, жал руку: в основном, старшие — те, с кем я давно работал. А мои ровесники и моя подопечная группа как-то молча покивали и разошлись. В толпе я видел Джейсона. Он нехорошо ухмыльнулся. Рядом с ним стоял Марк Ваковски. Джейсон что-то шепнул ему. Ваковски рассмеялся, раздувая широкие ноздри. С Джейсоном и Марком могут быть проблемы. Но сегодня думать о них не хотелось.

Кто-то мелкий подбежал сзади и запрыгнул мне на спину. Мои веки почувствовали, как их накрыли тёплые ладошки, а на ухо мне шепнули:

— Угадай, кто?

Перехватив девочку руками и перетащив вперёд, я поставил её перед собой на пол.

— Зачем гадать? Я узнал тебя по топоту.

Она рассмеялась. Кейти Шарма. Самая маленькая девочка из моей подопечной группы. Ей всего четырнадцать лет. И она похожа на куклу.

— Обнимешь меня? — спросил я, улыбаясь ей.

— Да! — Кейти поднялась на носочки и обвила мою шею руками, опять шепнув мне на ухо. — Я скучала по Лейси, но Лейла мне тоже очень нравится! Она хорошая!

С чего бы ей быть плохой? Она это я. Подражая Кейти, я точно так же тихо шепнул:

— Не переживай. Она никуда не денется.

***

Разобравшись с поздравлениями, я решил забрать кое-какие свои вещи из кабинета и ехать, наконец, домой. Стив меня отпустил, остальные тоже. О Лейле спрашивать пока не решались. А я пока и не готов отвечать. Хватило общения с врачевателями душ. Зайдя в кабинет, я обнаружил, что там никого нет. Только одна женщина сидит на моём столе.

— Джоанна? Ты что здесь делаешь?

— Тебя жду.

Она красивая. Милая, добрая и всегда такая живая. Но сейчас она какая-то напряжённая.

— А зачем? — я, наверное, веду себя как идиот. С другой стороны — не представляю, зачем я ей сейчас нужен?

Джоанна промолчала, взглянув на меня. В электрическом офисном свете её кожа кажется серой, на распущенных волосах нет укладки, а тёмно-красное платье велико по размеру и не слишком ей идёт. Как наш стилист и визажист, она должна быть в курсе. Туфли тоже на полтора-два размера больше необходимого: у Джоанны маленькие, изящные стопы. Она не знала, что ей придётся ждать меня здесь? Взяла первое, что попалось под руку и пришла?

— Ну… ты… подойдёшь? — девушка продолжала на меня смотреть. Как-то виновато и устало. Что мне ей ответить? Я её люблю. Вот и всё, оформилось это чувство в три простых слова. Очень своевременно, надо сказать. Джоанна сидела на столе, боясь пошевелиться, и, казалось, ненавидела судьбу за то, что ей приходится делать. Женщина, помогающая мне одеваться и наносить макияж, чаще всего она последняя видит меня перед заданиями. Она понимает, что всё что угодно может случиться, и она всегда меня подбадривает. И этого особо не избалованному добротой мне оказалось достаточно. Я люблю Джоанну. И что мне с этим делать?

— Красиво. Не твой цвет, но всё равно красиво, — я подошёл и провёл ладонью по тонкой ткани платья, аккуратно расправив складки. — А где бантик?

— О чём ты? — Джоанна не понимает, о чём я, а я ненавижу себя за то, что говорю ей.

— Бантик или ленточка. Обёртку ты нашла, хоть и торопилась. Должен же ещё быть бантик. Это ведь подарок?

Она отвернулась. Я осторожно развернул её к себе лицом, заглянув в глаза.

— Эй, Джоанна… с каких пор ты меня боишься? Мы же друзья?

Молодец, давай, сам себя закапывай в землю. Друзья.

— Я не боюсь, — она мотнула головой, скинув мою руку. — Просто ты…

Замолчала. Что “просто я”? Просто я три месяца изображал из себя бабу. Лейле было скучно, и всем доставалось. И наверняка Джоан доставалось тоже. Она повела плечами, будто стряхивая с себя какую-то мысль и подняла голову.

— Слушай, Лейси...

— Не надо. Ты всё сделала. Оделась, пришла сюда, дождалась меня. Считай, с заданием справилась.

Джоанна судорожно вздохнула и отвернулась, соскальзывая со стола. Я её остановил, обнял и поцеловал в лоб.