Зверь: его добыча

ВАДИМ

Запахи били в нос непривычно сильно. От этого сознание казалось замутненным, еще и фотография тон задавала. Хоть она и лежала в заднем кармане джинсов, но мне казалось, что я весь Викой пропах.

К нужному месту встречи я добрался без особых приключений. Успел купить себе еды и воды, спокойно перекусил в парке на скамейке. Никому до меня дела не было, кроме собак. Раньше они на меня бросались, гавкали и рвались с поводка. Теперь же так и норовили подлезть под руку, лизнуть и преданно посмотреть в глаза.

Это все Вика?

Возле въезда раздался громкий звук клаксона. Темная машина без опознавательных знаков уже ждала меня. Запах Дани я уловил отчетливо, похоже, что кроме него в автомобиле никого не было.

— Ты можешь быстрее? — опустив стекло, Даня нервно меня подгонял. Выглядел он хреново. — Шевели ногами, номад.

Я сел впереди и расслабился. Закрыл глаза и впервые смог выдохнуть спокойно. Машина плавно поехала, забавно меня укачивая. Кулак Дани врезался под ребра.

— Ты что, сюда спать пришел?

Лениво открыл один глаз и недовольно посмотрел на Даню, от которого отчетливо разило страхом. Я не знаю, сколько ему лет, но выглядел он юнцом. Таких называют смазливыми, красивыми. Духовное соседство с лаской делало его не только милым, но и хитрым и изворотливым.

— Нет, не спать. Пока не окажемся на вашей территории, я говорить ничего говорить не буду.

— Все говорят о том, что это ты убийца…

— Ничего, что я приехал, когда уже три трупа нашли?

— При чем тут трупы? — Даня удивленно округлил свои карие глаза. — Какие трупы?

— Ты знаешь, что несколько дней назад, далеко от города, я убил одичалого.

Мы встали на светофоре. Даня усиленно переваривал эту информацию, а я не спешил все на него вываливать. Травить помалу буду.

Скрестил руки на груди и глубоко выдохнул.

— Одичалого?

— И он не был первым. Вы вообще в курсе, что у вас стая одичалых по городу бродит? Так что газуй и езжай быстрее.

— Ты уверен?

— Я тебе сейчас расскажу одну историю, а ты скажешь мне, параноик я или нет?

В целом картина происходящего уже сложилась в моей голове. Не хватало деталей и… мне было неизвестно, кто за этим стоит. Все симптомы на лицо, но они настолько общие, что болезнь понять сложно.

— Итак. Обычная стычка семей, повздорили, не поделили. Но что-то пошло не так и стычка заканчивается смертью. Кто виноват? Вызывают меня, потому что без номада такую проблему не решить. Самая распространенная ситуация, бытовая. Я приехал копаться в истории двух дураков, а попал в хитро устроенную ловушку. На меня умело повесили два убийства, только не учли одного: я не такой идиот, и уж точно не слабак. Отец меня многому научил, я привык быть один. Теперь на меня вешают и вешают, в надежде, что все ополчатся против и, оказавшись в тисках, рано или поздно прикончат.

— Пока выглядит бредово.

— Разбирая драку двух полудурков молодых, я раскопал кое-что другое. Случайно, — хмыкнул и пожал плечами. — Ты давно одичалого видел? Какова вероятность, что… массовые убийства — их вина?

— Мы бы заметили.

— Вы ни черта не заметили, вы все прошляпили. Для вас это единичные случаи, которые в систему не укладываются. И я причину этого нашел. Так вот, Даня, я убил в лесу одичалого. Странность номер один: он не пах зверем. Странность номер два: после смерти к нему не вернулся человеческий облик. Странность номер три: у него не было метки. Так что сейчас самый главный вопрос, который меня мучает… — я повернулся лицом к Дане. — Какого хрена тут творится?! Что, мать твою, происходит? И почему никто из всех семей даже не почесался?

Даня молчал. Хмурился, жевал губу и сжимал руль все сильнее, пока костяшки пальцев не побелели. Он долго переваривал все, что я ему сказал. Вся эта история не могла улечься в его голове. Чего уж кривить, мне самому это далось нелегко.

— Желтые псы и Серебристые лисы заодно. Именно псы пытались меня устранить. И я до сих пор хочу с ними разобраться, только… Ты же слышал, что у Анхеля брата убили? Так что мне кажется, что… Есть еще одна семья, которая за всем этим и стоит. Так что давай, Даня, напрягай извилины и помогай. Ты же понимаешь, чем пахнет?

Пахнет… От всего это разило так, что в противогазе задохнуться можно.

— До того, как я встретил одичалого далеко в лесу, мне казалось, что здесь один такой бродит. Но… нет. Их много. Получается, больше пятнадцати.

— Сколько?! — Даня так обалдел, что резко отпустил сцепление и мы заглохли. — Ты вот сейчас пошутил?

— Похоже, что я шучу? А теперь вишенка на торте. Сегодня утром на меня вышел крыс. У него было вот это, — я достал фотографию семьи Вики и показал Дане. — Это семья девушки, которая…

— О ней уже все знают. И все ищут.

— Зачем? На меня выйти? Или… Она просто особенно пахнет? Ее запах слишком странный.

— Так ты не знаешь?

— Чего не знаю? Я знаю лишь одно, Даня, она моя , — вложил всю злость в это слово. — Понимаешь, что это значит для меня?

— Дело не в этом, — Даня покачал головой. — Как бы тебе сказать… Анхель, как только узнал о ней и учуял запах, приложил все силы, чтоб найти ее семью. Первым постарался, хотя мы все искали их.

— Зачем?

— Правда не понял, кто они такие? Девушка не была твоей, номад, так вышло. Тебе повезло. Ее мать, она — они из рода исключительных. Мать еще может рожать.

— Анхель за этим их забрал?!

— Нет, Анхель их забрал, чтобы другим не достались. Ему они не нужны, именно они. Но нужен отец матери, Игнат.

— Он мертв. Вика сказала, что дед умер три года назад.

— М–м-м, у тебя неверная информация, Вадим. Он жив. И эта приманка не для тебя, а для него.

— Тогда зачем Анхель прислал крыса с этой фотографией?

— Мне почем знать…

Мы почти доехали до места, когда Даня ударил по тормозам. Я тряхнул головой и недоуменно посмотрел сначала на него, потом уже вперед. Участок и впрямь масштабный, каменный высокий забор, кованые ворота. Последние были открыты, а одна створка висела на одной петле.

На асфальте отчетливо виднелись следы крови, которые прерывистой дорожкой вели на сам участок.

Я отстегнул ремень безопасности и парой ловких движений расправился с пуговицами на рубашке.

— Даня, думаю, тебе лучше не лезть.

Ворота скрипнули. В проеме показался силуэт. Громадный тигр непривычно серого цвета выходил к нам. Его морда была в крови, а глаза горели красным.

— Твою мать, что это за хрень?! Вадим, разве ты не последний? Разве остальных не убили?