Ash. И вспыхнет пепел

- Отстань от нее, - послышался ледяной голос надменного аристократа. Грей отпрыгнул от Аши, тяжело дыша. У ворот стоял Ник.
- Пошел вон, низший Синий Греймунд де Тод, - процедил Ник и слегка поклонился застывшему Грею, - я представляю здесь род де Гамильт и от имени Кристофера, брата Аши де Гамильт, заранее отклоняю твою кандидатуру на право ночи с дочерью рода. 
Аша знала, что Ник очень медленно выздоравливал и все еще был очень слабым. По вечерам он встречал ее после работы на утёсе Скорби и учил использовать свою силу и вызывать иктус. А потом они разговаривали. Видимо, он начал волноваться из-за опоздания Аши и пришел проверить, где она. Никогда в жизни Аша не видела Ника настолько царственно высокомерным. По раскрывшейся мизансцене перед ее глазами можно было писать картину маслом «побитая шавка у ног императора». Греймунд весь сжался, вынужденно церемониально поклонился.
- Да, первородный Николас де Эзра, отказ услышан. Приношу прощение за свое вызывающее поведение.
- Твой род будет проинформирован о моем решение, Имус ^Прим. Автора* перевод с латыни – низший^. – Голос Ника, полный угрозы и холодного высокомерия. Голос Хозяина, высшего Владыки, голос Прайма. - Род де Гамильт будет проинформирован об инциденте. Можешь идти.
Отойдя на несколько метров, Грей обернулся, и на мгновение Аша поймала его взгляд - что-то темное и злое промелькнуло на его лице, словно тень облака пробежала. Он почти сразу отвел глаза, но она успела заметить их выражение.
Никаких сомнений — Ник сегодня обрел смертельного врага.
Пусть тихого, но все же врага. Который на всю жизнь забудет обиду. 
И все же его взгляд испугал Ашу. Как будто она увидела у своего патрона некое тайное лицо — лицо немощной, но непримиримой ненависти.
Грей ушел. Ник мрачно сплюнул. Плевок был красным, его горло никак не заживало.
- У тебя все в порядке? Ублюдок, шакал мелкий.
Ашу трясло. Страх и ненависть терзали ее мозг, и она почувствовала новый приступ тошноты. Девушка закрыла рот ладонью и бросилась в нишу, куда пытался затолкнуть ее Грей. Желудок свело судорогой, но рвоты не было. Только сухие спазмы, от которых болел живот и саднило горло. Дрожа, она вдруг заметила, что сзади стоит Ник и гладит ее по спине. Аша с ненавистью отбросила его руку, отпрыгнула подальше от парня.
- Аш, что случилось? Он что-то сделал тебе? - От тревоги черты его лица заострились. В ярко-зеленых глазах появился страх.
- Ник. Это ты убил мою маму?

Ник отшатнулся, словно Аша ударила его по лицу. Бледный как мел Ник таращился на Ашу, не зная, что сказать.
- Я... Аш... мне очень жаль... – Аша вдруг ощутила внезапный укол паники, она не хотела слышать то, что Ник собирался сказать. – Аш, Мария уже была мертва, эээ... машина перевернулась несколько раз, когда мы наконец смогли открыть дверь... Аш, она закрыла тебя своим телом. Она...
- Ты и Кит преследовали ее на машинах, загоняли как дикое животное.
- Да. Мы знали, что мьюты тоже искали Древнюю кровь, мы торопились...
- Убить...
- Нет, - помотал головой Ник, - нашей задачей было доставить Марию на остров живой. Я уверен, Кит тоже не...
Аша чувствовала во рту горький вкус желчи. В ней горела чистая, незамутненная ненависть.
- Вы все лгали мне. Как я вас всех ненавижу, - процедила она.
- Аш, прости меня. Мне жаль, — прохрипел Ник. — Я не знаю всех «почему»… но знаю, что ты не заслужила этого. И… это не твоя вина.
- Я тебе не верю, - прошептала Аша, - я никому не верю. Вы все убийцы!
“Я разбилась вдребезги. На куски, оставаясь в своем теле. Я никогда не стану целой вновь».
Она побежала. 
Ветер завывал, хлопая листвой. Это был странный месяц, когда на остров один за другим набрасывались неистовые шторма. Ди-Джей ворчал, что природа сошла с ума, и сезон бурь пришел на четыре месяца раньше.
Ветер выл, сбивая Ашу с ног, швыряясь в нее неистовыми порывами.
Но все это бледнело в сравнении со смерчем, который бушевал в мыслях Аши. Она чувствовала, что ее унесло на край мира. Сама не замечая, Аша по старой привычке бежала на утес Скорби. Она остановилась только на самой верхушке, на том самом месте, где умер король Рекс. Девушка взвыла, упала на колени, обхватив свое лицо руками:
- За что? Почему? Они все! - слова были слабыми и тихими, едва слышимыми, она думала, что Ник может быть ее другом. Идиотка! Она была уверена, что обрела брата. Она раскрыла свое сердце. Почему Дин не сказал ей своего настоящего имени, ведь он знал, что она де Гамильт! До этого Аша не знала, что человеку можно дважды разбить сердце в одно и тоже время и оба раза оно распадется на совершенно разные осколки. 
- За что? — взвизгнула Аша, спросив у ветра. — За что они так со мной? А моя мать? За что? Что мы им сделали? Мы просто жили! Мы никого не трогали! 
Её щёки были залиты слезами, скатывавшимися из бриллиантовых глаз, непрестанный поток, которого она не замечала и о котором не волновалась. И у Аши было ощущение, что течь прекратится не сразу — повреждена внутренняя артерия, она словно оконное стекло с миллионом трещин. Все, что нужно, — лишь слегка ударить, и оно разобьется. И это не слезы - это кровь ее сердца течет неостановочным потоком.
- Дитя, - услышала она тихий голос мертвого короля Рекса, «Один шаг... Полет или падение? В чем разница?» - услышала она шепот, развеянный черным пеплом на ветру. Время как что-то физическое, абсолютно реальное, обладающее невидимым весом тянуло ее и тянуло... туда... к краю... вниз... или вверх, в полет... «Стоит только шагнуть, дитя, с края... и полететь... полететь... не упади...»
Аша послушно встала. Подошла к самому краю пропасти. Заглянула вниз.
Время растянулось и сомкнулось.
«Полет или падение…»
Аша посмотрела вверх. Она попыталась избавиться от наваждения, но оно уже выпустило когти и цепко держало ее.
- Сожалений нет, - прошептал Рекс и взял ее за руку. - Ступив с края, мы хотим лишь падения.
Аша улыбнулась, посмотрела в голубые глаза короля. Она уже не слышала криков Ника. 
Она сделал шаг...

«...Воздух завывает в ушах, когда земля несется от меня, разрастаясь и ширясь, или я несусь в небо, а сердце колотится так сильно, что становится больно, и каждая мышца в теле напрягается по мере того, как ощущение полета скручивает желудок. Небо окружает меня, и я падаю... лечу в ослепительный свет...»