Агент Немезида

Меня бы загрызли в первый же год после их смерти, если не бабуля – мать моего отца. Именно она не позволила стервятникам растащить моё наследство, перед этим заклевав меня, и воспитала так, как воспитывали бы меня мои родители, будь живы. Великолепное образование, идеальные манеры, плотное знакомство с реальным миром – бабуля знала, что не вечна, и заранее готовила меня к взрослой жизни.

У неё всё получилось. Мы даже успели отпраздновать моё первое совершеннолетие – сто пятьдесят лет, а всего через неделю её не стало. Лишь гораздо позже я сумела узнать, что её давно беспокоило сердце, но она ни словом, ни взглядом не позволяла понять окружающим, что уже не первый год стоит одной ногой за гранью. Если б я только знала… Но нет, она не доверяла даже мне, подозревая, что тогда все мои силы и деньги точно ушли бы на её лечение, ведь она была самым дорогим мне эльфом.

Ни дед, которого я раздражала, ведь он был против брака моих родителей. Ни прочая родня, которая видела во мне прямой вызов их спокойствию и безупречной репутации. Ни особенно сверстники кузены и кузины, которых хлебом не корми, дай позубоскалить и поиздеваться над ненавистной всеми сироткой.

Я отреклась от титула ровно через год, когда закончился срок обязательного траура, и в тот же день съехала из своих покоев во дворце, где просидела всё это время практически безвылазно. Без сожалений свела татуировку рода с виска, вместо этого набив на всю спину серебряного Ги-луня – покровителя Ночных эльфов. Родня наивно думала, что я сохну от тоски и печали, я же круглые сутки тренировалась и готовилась к поступлению в межрасовую академию правопорядка.

К счастью, туда брали даже эльфов, хотя я стала единственной эльфийкой во всём наборе на протяжении последних пятнадцати лет – не пачкала себя наша возвышенная раса подобными знаниями и работой на обычных людей.

С тех пор я не видела и не общалась ни с кем из дражайших родственников, чему радовались обе стороны: и я, и они.

- Нет, мы не были близки, - ответила я спокойно и снова затянулась. – В последний раз виделись больше шестидесяти лет назад, когда я ещё жила во дворце. Уже тогда Изя был избалованным гадёнышем, мучающим котят, так что я даже удивлена, что он сдох только сейчас.

- Убит, - педантично поправил меня гоблин и слегка поморщился, разгоняя лохматой ладонью дым от моей сигареты.

Сам Залгатон не курил, предпочитая никотиновые пастилки и крепкий алкоголь, но для меня сигареты давно стали неразлучным спутником. Только вдыхая горьковатый дым с вишнёвым привкусом, любимой ягодой бабули, я чувствовала, что ещё жива.

- Убит, - согласилась послушно. – И ставлю квартальную премию на то, что убийца преследовал ряд неоднозначных целей, иначе избавились бы от тела куда более надёжным образом.

- Поясни, - шеф ловко подбросил в воздух никотиновую пластинку и поймал её губами, тут же начав интенсивно пережевывать, чтобы спустя всего несколько секунд надуть воздушный пузырь и звонко его лопнуть.

Меня всегда забавляла эта его детская привычка, улыбнулась я и сейчас. Дед уже, внуки скоро в школу пойдут, а детство всё в одном месте играет.

- Будь я профессиональным убийцей, заинтересованным в тщательном сокрытии улик, предпочла бы скормить труп свиньям или на худой конец растворить его в серной кислоте. Нет тела – нет дела. Была бы снайпером – обошлась бы одним идеальным выстрелом в голову, от этого умирают даже остроухие. Но тут налицо действия психически нестабильного дилетанта либо попытка выдать желаемое за действительное. А теперь вспомним, где найдено тело. Гетто юго-западного округа столицы – не лучшее место для того, чтобы спрятать концы, но неплохое, чтобы не засветиться на камерах, их там попросту нет. Навскидку я могу назвать два десятка подобных мест, но… Все они гораздо ближе к центру и эльфийской резиденции, за исключением порта. Про Лес и дворец даже упоминать не буду, они в пятистах километрах на запад, тащить труп оттуда сюда невыгодно и нерационально, проще сбросить в ущелье.

- Так почему не порт?

- Потому что это уже не моя территория, а вотчина Гарика, - пожала плечами, озвучивая очевидное. – Преступник знал, что именно я приму вызов. Знал, что мы с Изураэлем родственники. Знал, что родня охотно выест мне весь мозг, требуя свершения правосудия. И наверняка наивно считает, что я не справлюсь…

- Ты уже знаешь имя? – Залгатона всегда приводили в восторг мои дедуктивные способности, основывающиеся больше на наблюдательности и идеальной памяти, но сейчас он мне явно льстил.

- Нет, конечно. Он может даже не быть эльфом, но скорее всего вхож во дворец и занимает немалый пост. Он может даже не быть непосредственным исполнителем, врагов у каждого эльфа полно и половина из них – «любимая» родня. Младший родственник, обделенный при разделе наследства, брошенная любовница, «верный» друг, завидующий происхождению и богатству – вариантов тьма. Мне всё не дает покоя попытка создать ложный след с оборотнями… Вырисовывается крайне любопытная картина: преступник не только питает ко мне стойкую неприязнь, но и стремится подставить двуликих.

- А наркота тут каким боком?

- Ты забыл кого мы повязали полгода назад как раз за сбыт особо крупной партии крипса?

- Я ничего не забываю, - оскорбленно проворчал гоблин, смешно хмуря кустистые брови. – Но где связь между вампирской наркокартелью и убийством эльфа?

- Прямой? Никакой. Даже больше скажу – это ложный след. Однако, преступник точно знает, что мы обязаны проверить все гипотезы и потратим не один день на отработку данной гнилой нити. А если вспомнить, что Валентина мы так и не дожали, то меня ждёт ряд незабываемых встреч с этим очаровательным джентльменом. Если, конечно, он согласится… А он согласится! Ведь кто в своём уме откажется попить кровушки агенту при исполнении, пускай эта кровушка всего лишь метафорическая. Особенно если точно знать, что не замешан в этом.

Я фыркнула и ворчливо добавила:

- Жаль, преступник не знает, что вся ледяная ненависть Валентина ко мне – напускное.

- Одна к нему не пойдёшь! – включил строго начальника Рвач и смешно насупился. Знал, чертяка, что вампир ко мне неровно дышит. Видел даже. И ни капли этому не рад.

Впрочем, как и я. В целом, Валентин – неплохой мужик, даром что местечковый король преступности. Умный, расчётливый, по-своему честный и справедливый. Привлекательный, не без этого. Богатый. Щедрый. Увы, моё сердце давно и прочно на стороне закона, так что вампиру не перепадёт даже короткой интрижки, чем я себя изредка, но всё же балую.

Иногда меня даже умиляет его настойчивость и еженедельные букеты по выходным от тайного поклонника, который не тайна для настоящего агента, коим я себя считаю. Но в целом больше раздражает, особенно когда Валентин перепьёт и звонит мне ночью, признаваясь в любви и прочих великих чувствах. Хорошо, что это происходит на чаще трёх раз в году, иначе б точно нашла за что посадить. А так и у преступности своя твёрдая власть, и я точно знаю, с кого спрашивать по своему району в случае чего.

- И не собиралась. В последний раз он прислал мне корзину свежих эдельвейсов. В курсе, сколько они стоят на чёрном рынке?

- И что ты с ними сделала? – Залгатон аж чуть пастилкой не подавился, когда умножил одно на другое.

- Часть засушила, часть заспиртовала, - небрежно пожала плечами. – Будет чем смазывать ревматизм и попивать бодрящий чаёк, когда стану старой и всё же уйду на заслуженную пенсию.

- Только после меня, - хохотнул гоблин, не перестающий поражаться моему цинизму. Ведь только такая как я, бездушная остроухая стерва, могла додуматься сушить цветы, по своей суммарной стоимости превосходящие бюджетный флай. И ладно бы ради чего-то действительно ценного! Ту же мазь от ревматизма вполне можно было получить и по бесплатному рецепту, которыми щедро снабжали агентов на пенсии, – стоила она сущие гроши.