Женился. Развёлся. Счастлив?

– Паша? Привет, – произносит так, словно рада меня видеть.

Не могу ответить тем же. Не знаю, что я испытываю, но радости точно нет. Вообще ничего нет. Ни радости, ни не радости. Ни-че-го. За четыре года стёрлось всё: и любовь, и боль, и злость.

Вот что должен чувствовать мужик, встречая бывшую? Должно же ведь где-то ёкать? Всё-таки не чужая, а жена была. Только ключевое слово – была.

Нет, я слышал, что некоторые вполне нормально общаются со своими бывшими после развода, поздравляют друг друга с Новым годом и днём рождения, в гости ходят, даже секс у них случается. По старой памяти, видимо. Но, чёрт возьми, не понимаю я этого. Хоть убейте, но не понимаю! Ушла? Всё! Значит, ушла! Не надо мне вот этих «привет». Мимо, мимо проходи.

Но я, же как самый последний идиот, останавливаюсь и даже разглядываю Нику.

– А ты здесь какими судьбами? – задаёт вопрос, совершенно не обращая внимания, что я не поздоровался.

Только я хочу спросить её о том же! Какого хрена она здесь делает?

– К маме заезжал.

– А-а, точно! Я и забыла, что твоя мама здесь живёт.

Забыла?! Да ты и не помнила никогда!

– Как она? А сестра как? Замуж не вышла?

Поднимаю бровь, намекая, что она явно перегибает с таким нездоровым интересом.

– Не хочешь говорить? Ну и ладно. Ты знаешь, а я вернулась сюда, – сообщает, окидывая взглядом окрестность, и поворачивается ко мне. Смотрит в лицо, видимо, надеясь увидеть реакцию. Только какую?

– «Сюда» это куда? – зачем-то уточняю. – Город, страна, планета?

Хотя, по большому счёту, мне плевать.

– Сюда, Паш, – смеётся.

Ничего не вижу в этом смешного. Абсолютно.

– Зачем? – задаю тупой вопрос и, вообще, не понимаю, к чему весь этот разговор. Встретились, поздоровались, разошлись. Я же не спрашиваю её, какие позы предпочитают турки.

– Ты всё такой же недогадливый, – снова смеётся.

Видимо, я по жизни тупой. Но ребусы – это точно не моё. Так что, если она и хотела что-то этим сказать, то промахнулась. Я недогадливый, как она выразилась. А сейчас так и вообще – гадливый.

Сжимаю в ладони автомобильный брелок и вспоминаю, что собирался выспаться. Нажимаю на кнопку.

– Мне пора.

– Уже уходишь? Не подбросишь?

Нет, мне не сложно. И, вообще, я вежливый и воспитанный, как правило. Но оказаться в замкнутом пространстве с Вероникой не имею ни малейшего желания. Мне на улице рядом с ней воздуха не хватает, а в салоне я и вовсе задохнусь.

– Мне в другую сторону.

Обхожу и оставляю Нику стоять посреди улиц. Иду к машине, оттягивая свободный ворот, словно мне тяжело дышать. В носу до сих пор стоит запах её духов, и мне кажется, что им успело пропитаться всё вокруг.

Приехав домой, снимаю с себя всё и запихиваю в стиральную машину, чтобы смыть с себя запах стоявшей рядом бывшей.

Несмотря на то, что многие женщины, включая, кстати, и мою маму, твёрдо убеждены, что мужчина сам не выживет, могу с уверенностью заявить, что это не так. В квартире у меня пусть не идеальный, но вполне относительный порядок. Даже кактус, вон, как-то до сих пор выживает. С посудой справляется посудомойка, пол моет робот-пылесос, грязное бельё стирает машинка-автомат. Правда, развешивать и утюжить приходится самому. Но только ради этого я явно не собираюсь больше жениться.

И всё-таки эта встреча выбивает меня из колеи. Я долго не могу заснуть, ворочаюсь с боку на бок, прокручивая в памяти малейшие детали. Но так и не понимаю, зачем Вероника «случайно оказалась» в старом районе. Она – дама с очень высокими требованиями, а там никаким люксом не пахнет. Приехала специально? Зачем? Как ни стараюсь, не складывается у меня картинка.

В конце концов забываюсь тревожным сном. Ночью снится какая-то дребедень. Будто я куда-то лечу, а Вероника дефилирует абсолютно голая между рядами кресел, предлагая пассажирам напитки. Но почему-то никто не желает попробовать. Я протягиваю руку, Вероника довольно улыбается и подталкивает меня выпить. Подношу к губам, чувствую металлический запах крови и… Я просыпаюсь в холодном поту.

Выспался, называется!

Долго стою под прохладным душем, стараясь привести себя в норму. Но чувствую себя таким разбитым, словно работал без выходных целую неделю. Состояние близкое к трупопаузе, и как я буду проходить медицинский контроль, не имею ни малейшего представления.

Но и на работе всё не слава Богу. Меня выдёргивают практически на самом входе, и я почти без всякого там контроля чуть ли не бегом направляюсь к командно-диспетчерскому пункту, на ходу слушая доклад о полном завале.

Надеваю гарнитуру, не успев сесть в кресло. Раздрай как рукой снимает. Время теряет свою сущность. И только ближе к обеду я понимаю, как затекли мышцы шеи и спины.

Передаю контроль, снимаю наушники и спускаюсь в столовую.

– Паш, – рядом подсаживается коллега. – Ты уже дал ответ руководству?

– По поводу? – реально подтормаживаю, не понимая сути вопроса. Я не на вышке, можно и потупить.

– По поводу перевода.

– А, – тяну. Отламываю кусочек венской булочки и отправляю его в рот. – Нет, не давал ещё. А что?

Год назад руководство доводило до сведения о завершении строительства нового аэропорта и наборе кадров. Повышенный процент, оплата проживания, плюс северные – неплохое сочетание. А если учитывать моё нестабильное состояние после развода и желание свалить на край света, то и вовсе идеальное. Под таким воздействием я и подал заявку. Но сейчас, когда всё более или менее устаканилось, желания ехать в неизвестную Тмутаракань немного поубавилось.

– Собираешься?

Хочу ответить: «скорее всего, нет», но не успеваю. Вижу, как в столовую заходит Вероника, как всегда обаятельно улыбается, мило ведя беседу с пилотом.

Коллега, проследив за моим взглядом, тоже смотрит в их сторону.

– Говорят, она снова перевелась к нам, – сообщает мне новость, и я давлюсь компотом.

– Откуда информация? – спрашиваю, немного прокашлявшись.

– Так мужики в курилке… – осекается на полуслове.

– И что говорят? – интересуюсь, не сводя взгляда с бывшей.

– Паш, извини.

– За что? Всё норм. Чисто мужской интерес.

– Так что решил с переводом? – возвращается в начало разговора.

Словно почувствовав моё внимание, Вероника вдруг оборачивается, и я встречаюсь с ней взглядом. Не мигая мы смотрим друг на друга, пока её спутник не обращается к ней с каким-то вопросом.

– Что там обещают по зарплате?