Малышка для Лютого
Глава 4
Игнат
Малышка испугалась. Я видел это по ее глазам, по трясущимся рукам.
Боялась, но хотела меня спасти. Сомневалась до последнего, что-то бормотала себе под нос, но я не мог расслышать — из-за этой гадости, что пустили по моим венам, все мои органы чувств вышли из строя.
Все, да не все.
Горячее волчье сердце ходило ходуном, и всему виной была ее близость.
— И-игнат, ты только не двигайся…
Очень смешно. Я уже говорил, что пока ротик этой малышки закрыт, она еще терпима? А вот откроет, и все, злит меня до ужаса.
У меня уже была мысль, чем я могу занять ее рот, ничем хорошим эта мысль не закончилась. Холодный душ и попытка успокоить проснувшегося волчонка.
Ну да, было дело. После одного раза я запретил себе даже думать в этом направлении. Мне хватало проблем, да и не пристало взрослому мужику пускать слюну на эту студентку, проще говоря, козу мелкую.
Мелкую и строптивую.
Если бы не запечатление, все было бы проще. Например, не лежал бы тут, как мешок дерьма, ни чувствуя ни рук, ни ног, не говоря уж о других органах.
Лея делает вдох-выдох и фигачит мне в шею свой укол, который, как я понял из ее монолога, дал этот ушлепок недоделанный, Ветров.
Выпускает все содержимое мне в кровь и, вытащив иглу, закрывает глаза.
А я чувствую, что все. Не могу дышать, не могу соображать. Отключаюсь.
Неужели все? Финита ля комедия?..
Не, ну, малышка Лея тоже, нашла кому доверять!
Только дайте прийти в себя, я этого малолетнего подонка раскатаю по асфальту…
— Игнат, пожалуйста, очнись! Не умирай! — причитает Лея, тормоша меня что есть силы.
Я бы рад открыть глаза, подвигать конечностями, успокоить ее, но, сука, не могу.
Я как будто впал в недокому. Стал овощем? Если так, то тогда сразу меня пристрелите, негоже волку валяться беспомощным.
Ну Ветров, ну шакал, ты еще пожалеешь, что с Лютым связался!
— И пульса нет, — Лея щупает мою шею своими прохладными пальцами.
А мне от этого приятно, даже очень.
Самое странное, что я чувствую каждое ее прикосновение. Выходит, я все еще жив?
В ту же секунду догоняю, что… Вот, что значит, вылетело из головы! Совсем забыл про то, что в критических ситуациях сердце оборотней начинает работать на «минималках». То есть, даже пульс не различить, настолько тихо и медленно бьется сердце.
Главное, бьется. С остальным как-нибудь разберемся.
— Игнат, не смей умирать! — слышу я причитания Леи, и следом она обхватывает мое лицо руками.
Гладит его, пробегается пальчиками по моим скулам, впалым щекам, лбу.
Вот теперь я точно умер.
Окончательно и бесповоротно.
Все псы после смерти попадают в рай? Да, теперь я в этом уверен. Потому что… Я там.
Еще никогда не чувствовал себя так…
Я не знаю, блаженно! Восхитительно! Охуенно!
Удивительно, в эту самую секунду мой рай находится в руках малышки Леи.
Чувствую, как кровь начинает разгоняться по всему телу с удвоенной силой, как запускает мотор из плоти и крови, как вновь появляется возможность различать запахи, четко слышать звуки…
В нос тут же ударяет запах ее духов. Нежных таких, чуть цветочных. Он смешивается с ароматом ее невинности, и это в очередной раз сносит мне крышу.
Глупышка думает, что я умер, и, всхлипывает, обняв меня за шею…
Твою мать, она, что, всерьез рыдает?!
Нет, все стерплю, только не женские слезы. Нужно срочно подавать признаки жизни.
Пытаюсь пошевелить рукой и ногой. Получается, подумать только! Еще никогда я не был так рад элементарным возможностям своего волчьего организма.
Получить-то получается, но я понимаю, что не хочу уходить из рая. Не хочу отрывать эту малышку от себя.
Надо, Игнат, надо. Пока Лея не залила слезами всю квартиру.
Шучу, конечно. Дело не в этом, а в том, что… мне не хочется видеть ее такой. Разбитой, расстроенной, рыдающей.
Пусть лучше язвит и смеется, потерплю. А вот это вот все — не смогу вынести. Чувствую, что внутри меня все переворачивается, когда Лея такая.
Осталось только бабочкам крылышками запорхать перед глазами, чтобы я окончательно поехал. Побочный эффект запечатлевания, он и не такое творит с сознанием оборотней.
И не только с ним — у кого-то меняется поведение, у кого-то стиль охоты, образ жизни.
А у меня, вот, сдвиг по фазе случился.
Ну реально, чуть не умер на холодном полу собственной квартиры, но вместо того, чтобы поскорее приходить в себя, лежу и балдею в объятиях малышки Леи.
Сам не замечаю, как рука тянется к ней и касается ее спины, намереваясь погладить…
Лея испуганно ойкает, точно увидела перед собой покойника, и неуклюже садится прямо передо мной. Под короткой юбочкой успеваю заметить белое белье, обычное такое, без всяких там кружавчиков и прочих дамских штучек.
И это заводит меня сильнее, чем все старания Ленки и Маринки, чьими услугами я собирался воспользоваться до прихода ко мне мстителей этого сопляка.
— Так… ты живой?
— Твоими стараниями… — голос охрип от долгого молчания, откашливаюсь и оттолкнувшись от пола сажусь рядом с Леей. — Испугалась?
Не знаю, зачем я это спрашиваю, но сегодня даю себе небольшое послабление — как никак, вернулся с того света, мысли еще не успел привести в порядок.
Я жду от Леи очередной колкости или язвительного комментария, чего угодно, но только не этого.
Она бросается вперед, ко мне, и с чувством обнимает меня за шею.
В этот момент меня прошибает насквозь. Обнимаю ее в ответ, прижимая к себе как можно крепче.
Мягкая, податливая, Лея льнет ко мне, как маленький котенок.
Чертов рай! Кто бы мог подумать, что можно охуевать от невинных объятий этой несносной девчонки?
Обнимашки — это, конечно, хорошо, мило, прекрасно, но… Близость ее тела так же запускает во мне все порочные механизмы.
Я понимаю, что у меня уже стоит по стойке смирно.
Нет, есть, конечно, вероятность, что после пережитого стресса, организм решил проверить каждый орган на работоспособность, вот только что мне с этим делать?
Изнывать от дикого желания, чувствуя близость девичьего тела?