Странница

Глава 29. Прощальный вечер

Домой возвращались в полной тишине. Ковролет летел плавно, неторопливо. Единственным неудобством оказался сильный ветер, дующий в лицо.

Заметив, что Люба дрожит, заботливый Таманцев не пожалел для неё единственной куртки-косухи. Девочка не стала отказываться. После истории в замке Крармия ее до сих пор бил озноб. Подумать только, парень из ПСП чуть не пустил ее на «теплоки»! И самым паршивым было то, что он ей до сегодняшнего дня даже нравился… В своей игровой версии.

Дед Морий встретил их горячим ужином и чаем. Набив желудок до отвала и с трудом поднявшись из-за стола, Люба собиралась идти спать. Перед Первым испытанием требовалось отдохнуть. Тем более, после таких событий.

Но Дэн дернул ее за локоть:

– Приходи сейчас на веранду. На пару слов.

Люба чуть заметно кивнула. Вытерев полотенцем посуду и расставив ее на полках в шкафу, она вспомнила о своем обещании только спустя полчаса. И поднялась наверх.

Фонари по углам веранды светили ярко, привлекая к себе ночных бабочек и просто мелких мошек. Даньяр застыл у открытого окна, опираясь о деревянное ограждение.

– Пришла, – негромко сказала Люба. Если бы девочка так сильно не устала, то непременно заметила, что ему очень идет позировать на фоне закатного неба, по которому неведомый художник словно расплескал жидкую лимонную и оранжевую краски.

Даньяр повернулся. В его глазах промелькнула такая тоска, что Любе стало не по себе:

– Ты даже не представляешь, что я сегодня пережил. Боялся, что не уберег тебя…

– Из-за того, что я – Странница?

– Нет. Ты знаешь, что по другой причине.

Люба тихо подошла к окну. Сама не заметила, как встала совсем близко и склонила голову ему на плечо:

– Я много думала о тебе. Из-за чего ты такой… Но, сейчас, зная, что твоих родителей выдал Гриотам кто-то из местных, один из тех, кого они спасли, понимаю твои чувства. И, давно хотела сказать… Ты – классный парень, Дэнька!

– Ну, хоть ты-то меня так не зови! – поморщился Рэм, – мне одного Таманцева за глаза хватает. Ириска вот тоже ему подражает…

– Так-так, звали, и я пришел!

Люба и Даньяр вздрогнули и мгновенно отстранились друг от друга. Люба сделала вид, что любуется тонущими в вечерней дымке крышами ближайших домов, а Рэм перевел взгляд на свои туфли.

– Впрочем, если не звали, все равно пришел, – хмыкнул Ярослав, хитро поглядывая, то на одного, то на другого. – Надеюсь, вы не забыли, что я живу на веранде?

– Ты вроде на вечернюю пробежку собирался? – хмуро спросил Даньяр.

Не ответив, Слава втиснулся между Рэмом и Любой, и обнял их за плечи, игнорируя слабые протесты:

– Ребят, у нас же последний вечер перед испытанием! Давайте проведем его вместе, как одна команда!

– Какая команда? – удивилась Люба, – разве это не испытание только для Странницы?

– Не совсем, – настало время улыбнуться Даньяру, – Странники могут проходить Испытание в одиночку, или выбрать себе тех, кто захочет разделить с ними судьбу. Но «спутники» должны дать добровольное согласие. Привыкай, завтра мы станем одной командой!

– Думаю, командой мы уже стали после сегодняшних приключений, – рисовался Таманцев, легонько похлопывая друзей по плечам.

– Не знаю, что и сказать, – смутилась Люба, – вы уверены, что вам оно надо? Что не пожалеете потом? Я хотела, чтобы Слава помог, но не подразумевала…

– Мы уже увязли в этом по уши, – скривился Даньяр, очевидно, задетый, что его брать в «спутники» даже не собирались, – а тебе, Любушек, придется проходить Испытание в той самой одежде, в которой ты появилась в Солнечной стране.

– Прекрасно! Надоели эти длинные юбки! То есть, Дэн… Одежда твоей мамы, конечно, красивая, но, по земным меркам, слишком неудобная. А моя – чистая и сухая. Давным-давно ее постирала. С удовольствием залезу в любимый джинсовый сарафан. Есть еще какие-то новости? Как считаете, династ не вмешается в завтрашний тест?

– Не посмеет, это против правил. К тому же, он и так рискует потерять должность. Пытаться убить Странницу – тяжкое преступление, и не важно, что к этому его подтолкнули Гриоты, – отмахнулся Даньяр.

– А давайте споем? – внезапно предложил Таманцев, – Я выучил десяток местных песенок, но лучше бы, конечно, спел что-то свое, родное. Знаешь народные песни, Красота? Или, ваше поколение совсем отсталое?

– «Ваше поколение»! И это я слышу от умудренного опытом парня пятнадцати лет! По крайней мере, внешне, – Люба сбросила его нахальную руку с плеча, – между прочим, на конкурсе от модельного агентства я выступала с русской народной песней.

Выдержав театральную паузу, Люба сосредоточилась и снова представила зал «Шелка», заполненный людьми. И негромко, как и в прошлый раз, запела:

– На Муромской дорожке стояли три сосны…

Прощался со мной милый до будущей весны…

Сделав паузу, она, с гордым видом смерила Таманцева взглядом, и тут же поняла, какую ошибку допустила. Ярослав уверенно продолжил, видимо, решив, что она забыла слова:

– Он клялся и божился одну меня любить,

На дальней, на сторонке, меня не позабыть!

«Его завыванию позавидовал бы не только волк, но даже Нептунис», – подумала Люба, жалея, что не может заткнуть уши. Кусты, окружавшие дом, слабо зашевелились. Магические «меломаны» оценили громкий голос Таманцева, в отличие от самой Любы.

– Ну же, вспомнила слова? Давай петь вместе! – на секунду отвлекся Ярослав, после чего продолжил утробное пение:

– Наутро он уехал, умчался милый вдаль,

Оставив мне на память тоску лишь, да печаль.

Пришлось подпевать. В какой-то момент, на повторе песни, к их нестройному хору подключился Даньяр, и стало еще веселее. Люба поймала себя на том, что счастливо улыбается. Отчего-то она ощутила уверенность: завтра все будет хорошо.