Ланиакея

— Будь моя воля, я бы вообще все это запретила, — сказала я еле слышно.

— Морталов давно пытаются запретить, — кивнул он. — Но пока есть нелегальные морталы, наши тоже будут нужны. Иначе мы просто не сможем научиться их блокировать. К сожалению, пока для нас тренажеров не придумали. Они — наши тренажеры. Хочешь мира — готовься к войне, хочешь научиться антиперцепции смерти — позови в тренеры мортала. С Калиной ведь так и вышло. Если бы мы уже не умели работать с фатальным воздействием, несладко бы нам пришлось. Всем.

Владимир Васильевич был прав. Если бы я не умела ставить заставку, если бы не научилась блокировать воздействие, я бы просто не знала, что делать. И тут никакой Вагнер мне бы не помог, мы с Калиной составили бы шикарную мортально-антиперцептивную пару... «овощей».

— Я перепишу ваше согласие? — спросила я. — Можно?

Он снова кивнул, легко похлопал меня по плечу.

— Да, что-то мы с вами беседуем долго и не о том. Конечно, пишите.

Я переписала согласие и отдала его Чеснокову с таким чувством, словно подписываю себе смертный приговор. И я думала, что пожалею и об этой своей инициативе тоже, как пожалела о телекинезе, я была уверена, что день слета станет для меня одним из самых ужасных дней в жизни...

Но вышло совсем наоборот.