Ты будешь моей, адептка, или Демон плохому не научит

Теперь меня отчислят. Как пить дать отчислят. Судя по тому взгляду, что кинул на меня профессор Морган, прежде чем в клубах зеленого газа гордо удалиться в медицинский блок, в этом даже сомневаться не стоит. А значит, привет, дом, здравствуйте, дорогие родители, ваша непутевая дочь вернулась с позором.

Я как это представила, так мне сразу и поплохело.

Блистательная Брунгильда наверняка закончит академию с отличием, а мне, отчисленной, прямая дорога в магический технаруим «Ведуньи» — среднее учебное заведение для волшебниц со слабым даром. После него только в «девочки на побегушках» или в «подай-принеси», о престижной работе придется забыть.

А у меня амбиции! Да-да, амбиции. Мне кровь из носа нужно обставить Брунгильду хотя бы один раз в жизни. О как же сильно я хочу доказать родителям, что ничуть не хуже их драгоценной старшенькой!

А как доказать-то, если меня вышвырнут из академии пинком под зад?

— Как ты мог! — зашипела я на кота, когда после пар мы вернулись в мою комнату. — Как ты мог так меня подставить! Как у тебя лапа поднялась навредить профессору Моргану?

Честно, мне хотелось придушить Кусика голыми руками.

— Я же не знал, что это пирожки для профессора, мяу. — Наглая черная морда на всякий случай залезла на шкаф, подальше от моего гнева. — Думал, ты хочешь ими демона своего накормить.

— Откуда ты вообще достал это зелье?

— Так Робертс обронил. Там, на дне флакона, осталась пара капель.

Завыв, я схватилась за голову.

Ну почему, почему я вечно попадаю в неловкие и неприятные ситуации? Теперь мой любимый считает меня ненормальной. В его глазах я не просто бессовестная нахалка — неадекватная злостная вредительница.

И на мое поведение он обязательно пожалуется ректору, а ректор — родителям. А те в который раз убедятся, кто из их дочерей — гордость семьи, а кто — позор.

Надо извиниться! Точно! Надо пойти к профессору Моргану и попросить прощения во второй раз.

— Куда ты? —  позвал меня кот со шкафа, когда я бросилась к двери.

Да, да, извиниться. Немедленно. Искреннее раскаяние смягчит сердце профессора, и меня не накажут, или накажут не так строго. Главное, ни в коем случае не брать с собой пирожки. Боюсь, с легкой лапы Кусика у мистера Моргана теперь аллергия на все хлебобулочные изделия.

Но не могу же я пойти к больному с пустыми руками. Некультурно, невежливо. Какие же это тогда извинения? Ненастоящие.

Я остановилась посреди коридора и принялась лихорадочно рассуждать, каким подарком на этот раз задобрить профессора. Сплетница Эй-Джо рассказала, что Робертс до сих пор лежит под магической капельницей, настолько ядреное получилось у него зелье. Значит, мой любимый тоже где-то там, в медицинском блоке.

Когда Брунгильда однажды заболела, мама и папа носили ей в больницу огромные яркие апельсины, а вот у ее соседки по палате на тумбочке у постели стояли в вазе цветы.

Цветы — отличная идея. Еда может вызвать у профессора неприятные ассоциации. Посмотрит он на апельсины, вспомнит горе-пирожки и не простит меня, возможно, даже сильнее разозлится. А цветы они безвредные и очень красивые. Тем более в школах их традиционно дарят на праздники. Черные орхидеи — в первый учебный день, белые — в последний.

Решено. Цветы. Только не срезанные — это немужественно. В горшке, в большом брутальном горшке. Желательно, в виде черепа. Слышала, что профессор Морган в свободное от работы время увлекается некромантией, а значит, обязательно оценит зловещую атрибутику.

Я медленно направилась дальше, раздумывая, где найти подходящий горшок и какие цветы выбрать для мужчины. Это женщине подойдут любые — хоть красные розы, хоть белые ромашки — а с представителями сильного пола все гораздо сложнее. Им нужно что-то суровое, что-то…

— Черный хищник.

Голос демона, раздавшийся за спиной, неожиданно близко, заставил меня подскочить на месте. Обернувшись, я увидела Карвена, улыбающегося во все тридцать два белоснежных зуба.

— Ты говорила вслух.

Вспыхнув, я быстро огляделась по сторонам: к счастью, коридор был пуст, в такое время адепты отсыпались после ночных пар, и никто не слышал, как я беседую сама с собой, словно дурочка, сбежавшая из лечебницы.

Поправочка: никто не слышал, кроме одного наглого крылатого типа.

— Ты меня что, преследуешь? — сдвинула я брови.

С видом оскорбленной добродетели демон картинно округлил глаза.

— Я? Преследую? — он прижал руку к груди. — То есть ты не допускаешь возможности столкнуться с кем-то случайно? В замкнутом пространстве небольшой академии.

— Я просто…

— …считаешь, что весь мир крутится вокруг тебя? — с ухмылкой закончил за меня фразу демон.

— Просто я…

— …обладаешь самомнением размером с Галактику?

— Да хватит! Дай сказать.

— Успокойся Харпер. У тебя смешались мания величия и мания преследования. Я просто шел мимо и увидел, как ты что-то с упоением бормочешь себе под нос.

— Шел мимо, но мимо не прошел?

— А как я могу пройти мимо того, кто нуждается в помощи? Черный хищник — вот что ты ищешь. Идеальный вариант. Любой другой цветок в качестве подарка будет для мужчины оскорбительным.

И, заложив пальцы за пояс брюк, он двинулся дальше по коридору, словно наша короткая беседа его утомила.

Черный хищник. Я помнила это растение, нам показывали его на травологии: мясистый бутон в виде воронки, длинные вертикальные листья угольного цвета. Хищник питался насекомыми, которых приманивал к себе особым, специфическим запахом, но для людей, в отличие от многих других видов плотоядных растений, был совершенно безвреден.

А что, если и правда подарить его профессору Моргану?

Черный брутальный цветок в черном брутальном горшке в форме черепа — то, что надо для мужчины, увлекающегося некромантией.

Похоже, пришло время посетить одну из теплиц в саду рядом с академией.

* * *

Профессор лежал на постели под капельницей, но аж подпрыгнул, увидев в дверях палаты меня.

— Что вам надо, Харпер! — он вытер пот, выступивший на лбу, и свободной рукой отчего-то зашарил по стене над изголовьем кровати.

Ага! Искал красную кнопку вызова дежурной сестры.

— Профессор Морган, пожалуйста, не волнуйтесь, я пришла извиниться.

Почему-то после моих слов больной занервничал еще сильнее. Его рука активнее задвигалась по стене в поисках вожделенной кнопки.

— Прошу, простите меня. Я не хотела вас травить. Это вышло случайно.

— Убирайтесь отсюда, Харпер. Ради Единого, оставьте меня в покое, — Морган смотрел на меня испуганными глазами и пытался отползти на край постели. Растрепанный, в белой больничной сорочке, он выглядел таким беззащитным и уязвимым, что от жалости и чувства вины у меня защемило в сердце.