Я (не) буду твоей

В груди не на шутку разыгралось волнение. Как мне вести себя с Витей? Что говорить? В баре я грубила, больше грубить не хочу.

Самая лучшая тактика — быть собой.

— Алло, — поднимаю трубку.

Адреналин шарашит по крови, дыхание сбивается. Почему-то чувствую себя краснеющей школьницей. Давно я так не нервничала из-за звонков. 

— Добрый день, у меня пропущенный вызов от вас. Это Виктор Смолов, — его голос слегка сонный и слабый.

В первую секунду меня удивляет столь формальное обращение, а потом я понимаю: у Вити нет моего номера. Это мне его контакт достала Полина через Стаса, а Вите мой телефон никто не давал.

— Привет, — стараюсь произнести уверенно. — Это Даша. Мы познакомились в баре…

Замолкаю, понимая, насколько это тупо — объяснять, кто я. Витя вряд ли мог так быстро забыть девушку, из-за которой ему всадили ножом в живот.

— Привет, — его голос теплеет. — Я очень рад тебя слышать, Даша. Как ты? Как твои дела?

— Кхм, со мной все в порядке. Я не пострадала. Лучше расскажи мне, как ты себя чувствуешь?

— Я в порядке. Меня перевели в обычную палату. Надеюсь, завтра-послезавтра выберусь отсюда.

— Так скоро? — громко изумляюсь. — Но ты же такое серьёзное ранение получил!

— Ерунда. Там ничего страшного.

— Как это ничего страшного? — продолжаю возмущаться. — Ты потерял много крови! Чуть не умер! Тебе делали переливание!

— Жизненно важные органы не задеты.

— И что? — злюсь. — Нельзя так быстро выписываться. Переливание крови — это очень серьезно…

— А откуда ты знаешь, что мне переливали кровь? — перебивает, задавая резонный вопрос.

Теряюсь. Разве Вите неизвестно, что я провела полночи в больнице, пока его оперировали?

— Врач сказал. Я же с тобой отправилась в больницу, когда скорая приехала. И я пробыла в больнице почти всю ночь, пока не вышел врач и не заявил, что угрозы для твоей жизни нет.

— Да? Я не знал. Спасибо. Мне очень приятно.

— Нет, это я должна тебя благодарить. Витя, ты спас меня. Без преувеличения спас. 

— Да брось. Любой на моем месте поступил бы так же.

— Нет, — качаю головой. — Не любой. Мимо нас прошло несколько человек и проехало несколько машин. Никто не остановился. Витя, я так тебе благодарна! А еще чувствую себя очень виноватой. Ты мог погибнуть из-за меня.

— Это была бы не худшая смерть, — изрекает со смешком.

Глупый. Разве можно так шутить?

— Я хочу тебя навестить. Можно?

На этих словах мой голос слегка дрожит. Волнение снова охватило меня. Вдруг Витя откажет? А мне так хочется его увидеть.

— Я был бы очень рад, — тихо отвечает, и от его интонации по телу проходит волна жара. Она распаляет кожу, заставляет сделать жадный глоток кислорода. — Мне нравится твой томный вздох. Можешь повторить для меня?

О Боже, должно быть на том конце провода это прозвучало, как стон! И он услышал! И невесть что подумал!

Пока в панике придумываю, что ответить, Витя начинает слегка смеяться.

— Это была шутка, — говорит расслабленно. А следом добавляет: — Или нет.

— Какой же ты все-таки наглец! — наконец-то обретаю дар речи.

Снова по-доброму смеется.

— Не переживай, Даша, ты привыкнешь к моей манере общения.

«Привыкнешь».

Он рассчитывает, что мы будем много общаться?

А я бы хотела? Не знаю.

Наверное, да. Как с другом. Мне почему-то кажется, что Витя — прекрасный друг. Он и рассмешит, и поможет, и выслушает. И даже спасёт.

— Надеюсь, что привыкну, — улыбаюсь в трубку.

— Подожди. Ты только что согласилась на, так скажем, долгое общение со мной? Я правильно понял?

— Согласилась.

— Тогда сегодня — лучший день в моей жизни.

Смеюсь.

— Я тебя навещу. Завтра можно?

— Можно. Даже нужно.

— Я рада, что ты позвонил, Вить. И… просто спасибо.

— Просто не за что.

Я отбиваю звонок и долго сижу с дурацким счастливым выражением лица. Снова и снова прокручиваю в голове наш разговор. Улыбаюсь, как дурочка. Мечтательно закусываю губу. Представляю нашу встречу. Представляю, как будем друзьями: куда-нибудь ходить, болтать, смеяться.

Но еще не догадываюсь, как серьезно я влипла.