Пленница монстра

Почему я тогда упала в обморок? Не знаю.

Знаю, что умудрилась заболеть. Вот и слабость, склонность ко сну и потеря аппетита.

На следующий день, когда я проснулась, увидела Глеба, сидящего рядом с компьютером. Он видел, что я проснулась, правда, не поинтересовался, как себя чувствую.

Вскоре он ушел, а вместо него пришла Нина. Женщина принесла чай с лекарствами. Я так давно не болела, что забыла, какого это. Тогда меня лечила мама, тогда мы жили в мире.

***

Чуть меньше недели прошло, чтобы я набралась сил и выздоровела. Чувствовала я себя прекрасно, будто я богатырь. Да, и болеть было здорово, но неприятно.

Спустилась я в столовую. За столом сидела та самая девочка, спокойно есть только что приготовленный завтрак. Карие глаза, такие же, как у Глеба, даже нос такой же. Поэтому я и подумала, что она его дочь. Интересно, а сколько ей сейчас?

— Доброе утро, — сказала я, присаживаясь на стул.

— Доброе утро Риточка, — Нина поставила передо мной тарелку с яичницей, кружку горячего чая.

Девочка так и не сказала и слова.

— Не обращай на это внимание, Танечка еще не привыкла к тебе, — Нина прошептала мне на ухо, честно, я была удивлена, — не обижайся на нее. Она, правда, хорошая девочка, хоть и со своими причудами.

— Что вы, я не сержусь.

Да и за что? За то, что она со мной не здоровается или за то, что я ворвалась в личную жизнь ее дяди, и она черт знает, что обо мне думает? Ох, надеюсь, она не думает, что мы с ним поженимся, родим ребеночка и о нем все забудут? Стоп, откуда у меня такие мысли взялись? Это все из-за болезни. Мозг еще не привык так много работать…

После завтрака я решила прогуляться, только вот не знаю где. По дому гулять это не то, что по улице, без свежего воздуха, без того, что есть на улице.

Зашла в свою комнату, чтобы переодеться. Все-таки на улице лучше, чем сидеть в четырех стенах. Я достала джинсы из шкафа.  Сразу вспомнила, что сейчас  у меня нет средства связи, я не смогу понять, где я и что это за место, тем более позвонить кому-то. В такой ситуации могла оказаться только я.

Я вышла из дома. На улице было пасмурно, но так тепло, так, что можно было не одевать ветровку. Сняла ее и привязала к своей талии. Легкий прохладный ветер. Дует прямо в лицо, играя с волосами, которые я решила не заплетать в хвост или в косу.

Дом был окружен забором, выше моего роста точно, справа от меня была детская площадка, видимо, для девочки. Так же я заметила возле ворот машину, ту самую, на которой мы сюда приехали.

У меня сейчас даже возникает ощущение, что я за решеткой. В тюрьме или в колонии, где можно передвигаться без конвоя, но и за территорию особо-то не выйдешь. Странное место. А если посмотреть за этот забор то, так можно вовсе лес увидеть.

И все-таки, куда меня привезли?

Стало прохладно, ветер подул холодный. Накинула кофту, немного теплее, но не так, будь я сейчас в доме. Руки легли на плечи. За последние две недели жизнь перестала мне подчиняться. Теперь она подчиняется другому человеку и от этого мне хочется выть, плакать.

 — Ну, и чего это мы здесь делаем?

Я успела только обернуться, прежде чем смогла понять, что человек, которому принадлежал этот голос, был зол.

— Я… эм… просто решила…

— Решила вновь заболеть? — он перебил меня.

— Я не ваша собственность, чтобы вы решали, что мне делать, а что нет.

Кажется, зря я это сказала. Глеб переменился в лице. Сейчас он зол и я это понимаю без всяких подсказок.

— В дом.

И я подчиняюсь. Это было лишнее, но слово не воробей, вылетит, не поймаешь. Так же я часто забывала просто правило: сначала подумай, а потом говори. И кто меня за язык тянул? Вроде бы никто, а со словами поспешила.

Дверь за мной закрылась, а меня сразу к ней прижали. Без всяких на то причин. Как это все это понимать? Карие глаза смотрели на меня. Я стояла и ничего не понимала, но в то же время было страшно. Боюсь смотреть в его глаза. Он пугает меня.

— А теперь слушай меня внимательно, — говорит он твердо, металлическим голосом, от которого становится не по себе.

— Может, вы не будете прижимать меня к стене?

Ой, похоже, я опять рано заговорила.

— Я сказал, слушать сейчас меня. Мне по барабану, как этот разговор проводится. Я должен быть уверен, что ты меня слушаешь в оба своих уха, а не в одно или пол уха, как это бывает.  Кивни, если поняла меня.

И я кивнула, с маленькой надеждой, что он меня сейчас выпустит, но нет.

— Сейчас я буду говорить, ты — слушать. Во-первых, прекрати мне выкать, я не настолько много лет старше тебя, чтобы ты обращалась ко мне на вы. Во-вторых, на улицу сейчас не выходи, ведь ты только-только выздоровела, а еще одну неделю у твоей койки я не вытерплю. У меня много дел и без этих посиделок.

Ишь, какой. Мог и не сидеть, я не просила. Ну, хоть не сказала этого вслух. Уже хорошо. А что там в третьих?

— Рита, — громко, четко и прямо мне в ухо, проговорил он, — ты меня не слушаешь.

— С чего такая уверенность?

Собирался он мне сказать, только у его телефона были другие планы на хозяина. Глеб одной рукой полез в карман, второй продолжал меня держать. М-да.

— Что? — его голос напряжен, как и он сам. Вот даже венки виднеются на шее, — сейчас? Без меня вы там совсем не можете? Позже никак? Ладно.

Он убрал вторую руку, благодаря чему я теперь могу отойти от двери.

— Данил, — громко крикнул, да так, что я услышала эхо. Хороший все-таки домик.

Мужчина показался почти сразу. Глеб что-то сказал ему на ухо, и тот сразу убежал. В этот же момент прибежала Нина, видимо, знает, что сейчас произойдет.

— Мне придется уехать. Присмотри за этими двумя.

— Хорошо.

Уехать. За такой же, как я или по-другому вопросу?

***

Оставшийся день я решила не выходить на улицу, а то мало ли вдруг. Не только прижмет к стене, но и что похуже, а к этому я совсем не готова.

Нина попросила меня посидеть с Таней, пока они проводит уборку на кухне. Девочка спокойно сидела в своей комнате, играв в куклы. Большой дом и много-много разных кукол.

Таня не говорила со мной. И теперь я понимаю почему. Девочка чем-то похожа на меня. В детстве я, как и она не говорила с неизвестными мне людьми, старалась их избегать и с большим трудом смогла обрести двух подруг.

— Ты будешь на меня работать, — Таня изображала грубый голос куклы-мальчика, который прижал куклу-девочку к стене. Я сразу вспоминаю разговор с Глебом. Она все видела?

— Нет, Пошел ты к черту, тьфу.

Вся эта игра похожа на реальную жизнь.

— Тань, — я позвала девочку, но она лишь делает вид, что не слышит меня , — ты все видела?

Она продолжала меня не замечать. И как скоро я могу поговорить с ней?