Максим

Я её нашёл.

Не знаю, скорее всего, удар по голове напрочь отбил мне чувство самосохранения, а точнее, сохранение моего любимого покоя в жизни.

Объяснить свой поступок я не мог. Девчонке двадцать, в мае будет двадцать один, но я упорно на неё давлю. Да только она не сгибается, и кажется, скорее сломается, чем хоть немного мне уступит.

Понятно, что она меня не знает, а то бы такая смелая сейчас не была.

Я искал её всего сутки, а потом четверо уговаривал не трогать ребёнка. Полное фиаско.

- Можем, - продолжаю нашу беседу, будто в пинг-понг играем.

Сейчас моя подача.

Василиса пропускает удар, но уверен, это специально. Меня сейчас тупо игнорят. Молчу.

- Зачем тебе это? Неужели настолько не на ком душу отвести, что в жертвы попадаю я, невинная овечка?!

Красивый ход. Голос ровный, тон умеренный, будто меня копирует.

- Я из-за тебя мог погибнуть.

- Я из-за тебя тоже.

Наша правда такова, что мы оба правы.

Мы снова молчим, что в принципе не мешает мне её рассматривать.

Маленькая, худая недодевушка в джинсах и огромной толстовке с рюкзаком на плече. Представительницу женского пола в ней выдаёт только обувь – сапоги на каблуке, но не высоком. Короткие тёмные волосы, сейчас немного влажные, поэтому завиваются на затылке и льнут к тонкой шее, ни грамма косметики делают её совсем юной. Мне хочется увидеть её глаза. Если правильно помню, то зелёные как ёлки, но в темноте салона и при ее постоянном отводе взгляда это невозможно сделать.

Стучу костяшками пальцев в закрытую перегородку между нами и водителем.

- Леонид, Бристоль, - называю ресторан, как только створка чуть опускается.

- Десять минут, - отвечает водитель, и перегородка вновь поднимается.

- Я хочу домой, - напряжённо отзывается девчонка, правильно трактуя мой ход.

- После ужина.

Её плечи вздрагивают от смешка.

- О! А с чего такие почести? Да к барскому столу?!

Небесная мне явно намекает, что знает, с кем связалась, но оттого мне ещё интереснее. Тут в городе мужика придётся поискать, кто решит со мной потягаться.

- Хилая ты больно, Василиса. Тонкая как иголка. Не ешь что ли совсем.

- И как это касается тебя? – всё также сдержанно в ответ.

- Ты же мои грехи на себя брать собралась. Не хочется изначально провалить эксперимент. Подкормлю.

- Боюсь, как бы не сдохнуть от радости за столом. Некрасиво получится перед другими ужинающими.

Не знаю, как девчонка это делает, но меня тянет улыбнуться. Такой тонкий чёрный юмор в абсолютно типичном формате в её исполнении тянет на шоу камеди клаба.

Никогда не любил их.

- Хорошо, Иголка. Снимем отдельный зал, чтобы ты не смущалась.

- Не называй меня так! – это даже не просьба, это приказ.

Я удивлённо вскидываю брови. Прозвище, вроде, не так, чтобы особо обидное.

- Василёк?! – предлагаю я и с запозданием понимаю, что в моём голосе слышатся игривые нотки.

Я совсем рехнулся. Ей двадцать.

- Максик?! - тут же выдаёт она и даже на полкорпуса разворачивается ко мне.

Её губы кривит вынужденная улыбка. Чувствую, у неё есть запас сквернословия по извращению моего имени на случай, если я сейчас продолжу.

Мы снова квиты.